– Здоровские уши.

– У-у-у-у, - он тихонько завыл.

– Если будешь шуметь, я тебя съем, - пригрозил я.

– Не буду.

– Как тебя зовут?

– Мышонок.

– Никому не рассказывай, что видел меня, Мышонок. Ладно?

– А то ты меня съешь?

– Конечно.

– Никому не скажу, - пообещал Мышонок.

– Тогда закрой глаза и зажми уши. И не поломай Ежи, когда будешь с ней играть.

Он послушно спрятался в лапах. Я взял две зефирки и, стараясь двигаться бесшумно, залез в свое убежище в стене. Там я быстро перекусил и устроился поудобнее, чтобы подглядывать за происходящим в каюте.

Мышонок закашлял. Он кашлял долго и хрипло, пока из его пасти не пошла кровь. Тогда он утерся одной лапой и, заметив, что меня больше нет, облегченно вздохнул.

В каюту ворвался Бурошкур. Он грозно оглядел помещение, и убедившись, что опасности нет, с неожиданной заботой погладил Мышонка по голове.

– Я вроде слышал кого-то. Все в поряде?
– спросил капитан.

– Угу. Тебе послышалось.

– Кашляешь?
– Бурошкур говорил тихо, в его голосе чувствовалась тревога.

– Немного.

– Не шугайся, твой большой брат сегодня сообразил штуку, на которой мы быстро докатим до черных, а их лечилы тебя подлатают.

– Спасибо, большой брат, - слабо улыбнулся Мышонок. И тут же зашелся в новом приступе кашля.

– Держись, малой, - потряс его Бурошкур.
– Сдохнешь - уши оборву, смекнул?

– Угу, - капитан потрепал брата по голове и вышел. Вскоре пираты опять зашумели за работой.

Мышонок понуро ковырял пол когтем.

– Съешь желтую зефирку, - посоветовал я. Маленький пират подпрыгнул на месте и вытаращился в мою сторону.

– Она целебная регенеративная и поможет тебе поправиться, - объяснил я.

Мышонок послушно порылся в колбе и начал грызть желтый зефир.

– Последняя осталась, - сообщил он.
– А ты приведение этой шкуры?

– Конечно, - согласился я и пошевелил шкуру лапой для убедительности.

Мышонок засмеялся.

– Но это шкура водяного монстра, а не гремлина.

Я задумался.

– На самом деле я призрак гремлина, которого съел этот водяной монстр.

– О-о-о, - протянул Мышонок.
– Ничего себе.

Мы помолчали. Маленький гремлин вновь закашлялся.

– Когда я умру, тоже стану приведением?
– спросил он.

– Ты не умрешь, - пообещал я ему.
– Потому что обязательно поправишься.

– Правда?
– улыбнулся он. С его губ стекала кровь.

– Конечно.

Пираты работали так долго, что от скрежета пил и стука молотков начала раскалываться голова. Мышонок свернулся клубком рядом с Ежи. Иногда он чихал, просыпался, тер глаза и снова засыпал. Я тренировался исчезать, заставляя свои лапы сливаться со стенами и появляться вновь. Оказалось, что я могу не только сливаться с окружением, а вообще как угодно менять цвет своей шерсти. Вот Ари-Ару удивится. Но управлять этой способностью было очень сложно, и пока у меня не очень получалось.

Когда меня начало клонить в сон, в каюту ворвался Бурошкур и сказал:

– Пора валить, собирайся, - он схватил узел с Ежи и зефиром и потащил его к выходу.

– А давай и шкуру возьмем с собой?
– попросил Мышонок.

– Че бы и нет, - буркнул капитан и сорвал шкуру со стены.

Мышонок очень удивился, увидев дыру в стене. Даже подошел и засунул в нее голову, чтобы посмотреть, нет ли кого внутри. Я не удержался и потрогал его за уши. Он пискнул и отпрянул.

– Э?
– поднял бровь Бурошкур.

– Ухо оцарапал, - объяснил Мышонок дрожащим голосом.

– Не мешкай.

Они вышли, а я последовал за ними.

Пираты соорудили самоходную телегу с крышей и на четырех шипастых колесах, причем колеса эти вращались специальными ручками. Бурошкур закинул все побрякушки внутрь и посадил на них Мышонка, а сам сел у передних рычагов. Кнот и Бонти сели у задних колес и схватились за приделанные к ним ручки.

– Готовы?
– загоготал Бурошкур.
– Погнали!

Прежде чем они поехали, я успел запрыгнуть на телегу. Никто меня не увидел, никто меня не учуял. Я стал призраком на пиратском судне.

Повозку тоже хотели назвать "Горелоя", но на стенку поместились только первых четыре знака. "Горе" двигалось быстро и ровно, вгрызаясь шипованными колесами в занесенное пеплом Белое море. Бурошкур потел за двоих, ворочая обе ручки с такой силой, что Кнот и Бонти еле успевали за ним. Мышонок дремал и изредка заходился в приступе кашля. Я накрыл его шкурой морского монстра и прошептал на рыжее ухо, что все будет хорошо.