– А вы что?

– Пошли к полицейским, которых полно рядом было. Их офицер даже слушать на стал, посоветовал убираться, пока и нас не повязали.

Вот же, блин. Настроение опять стало стремительно ухудшаться. Виталик тем временем продолжал:

– Серёга, ты ж у нас спортом боевым занимаешься. Можешь нас научить, как от дубинки защищаться?
– при этих словах вся четверка подняла глаза и уставилась на меня. Они что, всерьёз? И Илья, который всегда отличался спокойствием и рассудительностью?

– Народ, вы что, снова на демонстрацию собрались?

Ответил Илья: - Пока нет, но больше дубинкой бить я себя не позволю. Сколько нужно времени, чтобы научиться самообороне?

– Против одного - несколько месяцев. Но их же много! И удар дубинкой - далеко не самое страшное, что с вами может случиться. Выбросьте эту идею из головы, займитесь чем-нибудь другим. Поверьте, скоро всё забудется.

Наступила тишина и я услышал мысль Ильи:

– Вот же трус. А ещё спортсмен. Был о нём лучшего мнения.

Ну вот, приехали. Попытки образумить друзей ничего не дают. Ладно, как там говорится? "Не можешь остановить процесс - возглавь его". Зайдём с другого края:

– Хорошо, народ, вижу вас не переубедить. Будем заниматься два раза в неделю.
– лица приятелей повеселели, а я добавил: - Илья, нужно поговорить с тобой с глазу на глаз. Можешь выйти на минутку?

Друг молча вышел и мы пошли к нему в комнату. Мы сели и Илья внимательно уставился на меня. Что ж, обсудим дела наши тяжкие...

– Илья, я научу тебя сражаться. Но ты же не просто хочешь руками махать, ты хочешь побеждать? Так?

– Да.

– И тебя не сильно удивит, если я скажу, что для этого нужна стратегия и тактика?

– Нет.

Односложные ответы стали меня беспокоить и я заглянул к нему в мысли. К моей радости, трусом друг меня уже не считал и был максимально сосредоточен. От сердца отлегло и я продолжил:

– Тогда начну с двух простых соображений. Первое: если тебя ударили молотком, глупо обижаться на молоток. ОМОН - это чей-то молоток. На него нет смысла обижаться. Ты с этим согласен?

После паузы, приятель произнес:

– Ты прав.

– Отлично. Тебе надо подумать и разобраться, кто на самом деле виновен во вчерашней жестокости. Это первое. Второе - мы имеем дело с организацией. А бороться с организацией может только другая организация. На данный момент её нет, не существует. Ты готов её создавать?

– Не знаю.

– Придётся решать. Я буду рад, если вы займетесь спортом и самообороной. Каждый должен быть сильным, уметь воевать, и быть готов защищаться когда необходимо. Но просто так ввязываться в войну никому не советую. Ты догадываешься, что я делаю это не из трусости?

– Да, я тебя понял. Спасибо, Серёг. Я подумаю над твоими словами.

– Пожалуйста. Я сейчас пойду к Игорю, ему похоже совсем плохо. А ты всерьёз поразмысли над организацией. Помнишь сказку Толстого о венике и прутиках? Вместе мы - сила, по отдельности - никто. К сожалению, плохие люди быстро сбиваются в банды и начинают всем заправлять, а хорошие живут по-отдельности и остаются слабыми. Это надо менять.

Я постучал в комнату Игоря и, не услышав ответа, стал открывать дверь своим ключом. Из комнаты буквально струилось раздражение, достигшее пика в тот момент, когда я сделал шаг вовнутрь. Столкнувшись с огненным взглядом Игорька, я осторожно улыбнулся, а он произнес:

– Ты, Серёга? Заходи, имеешь право.
– за три года знакомства таким тоном он ещё не разговаривал. Было видно, что человек готов на крайности и я решил повременить с разговором.

– Что, молчишь?
– криво усмехнулся приятель.
– А я вот думу думаю. Прямо по классикам. Помнишь - 'тварь я дрожащая или право имею?'. Имею, я, блин, право, ходить по городу, или должен жить в страхе? Хотя что это я крамольные речи веду - капитан ведь ясно сказал - еще раз к нам попадёшь, впаяем срок. Что скажешь, Серёга?

– Я был у Ильи, ребята рассказали вашу историю. Народ хочет заниматься единоборствами - научиться защищаться против дубинок, ну и вообще в обиду себя не давать. Присоединишься? Я тренирую.

– Зачем? Чтобы в камере с зеками махаться? Или капитану вызов послать на боксерский поединок? Мне его убить хочется, ты это понимаешь? Я не смогу ходить по улицам, зная, что этот садист где-то рядом.

– Непохоже, что твоя воля сломлена.

– Она будет сломлена, если я проглочу это оскорбление. Я просто перестану себя уважать. Блин!
– приятель ударил рукой по подушке и поднял на меня глаза, полные душевной муки.
– Что мне делать?
– вопрос, похоже, не был риторическим, Игорь с затаённой надеждой продолжал смотреть на меня.