Тут Арчет прибежал.

— Вот.

Я мешок взял, на руке взвесил, заглянул.

— Э, нет, — говорю, — тут продуктов на неделю. А ну, подставляй руки.

Опустошил мешок на три четверти.

— Вот так, — говорю, — дело другое. Можно тащить.

— А мы что, — рыжая проснулась, — пешком пойдем?

— Именно.

— А почему не на…

— Слушай, не-рядовая, — говорю, — мы сейчас с тобой в сторонку отойдем, и тогда я тебе объясню. Договорились?

Промолчала.

— Ну… — Арчет стоит, всю охапку жратвы к груди прижимает. — Да пошлют вам боги удачу.

Я уж было собрался его к черту послать, но в последний момент опомнился. Вдруг не принято, думаю, они ж тут на религии все задвинутые. Так что послал его мысленно.

— Ну что, не-рядовая Карален. Пора идти.

Странно как-то в этот раз получилось. Дергано, скомкано. Эх, не умею я все толково организовать!

Вышли мы за ворота, и тут рыжая поворачивается — руки в боки.

— Так почему мы должны идти пешком?

— Да потому, — отвечаю, — что мотор «Аризоны» за километр слышно, если не больше, а что касается твоего коня недорезанного, то я тебя в прошлый раз по его запаху и обнаружил. Раньше, чем ты меня. Помнишь? Так что, давай, показывай свою Тайную Тропу.

— Тайными Тропами могут пользоваться только посвященные.

— Во что?

— В таинства.

— Ну так я, — говорю, — самый что ни на есть посвященный. Не просто пионер там какой-нибудь — комсомолец, почти что кандидат в члены партии. Улавливаешь уровень?

Рыжая, похоже, провела серьезный бой сама с собой. Ей и тайну мне открывать не хотелось, но и в разведку пойти тоже охота. Матч окончился один — один в нашу пользу за подавляющим преимуществом любопытства.

— Хорошо. Я открою тебе тайну. Но если…

— Обязательно унесу эту тайну с собой в могилу, — шучу. — И там, на досуге, буду ей восхищаться. Уж чего там будет много, так это свободного времени для досуга.

Ладно. Спустились мы по дороге метров на семьсот, потом Кара в сторону свернула, в щель между скалами. Я за ней.

Вообще-то, думаю, местные олухи немного переборщили. Понятно, что потайной ход через эти скалы нужно в секрете держать. Но все равно, зачем столько мистики городить, если по этому проходу конь пройти может? Что, слабо лысому собачек своих по следу пустить?

Да, но как же они с пропастью-то справились? Под ней — так тут не подземный ход, тут московский метрополитен нужно устраивать. С эскалаторами.

Вдруг рыжая так резко остановилась, что я чуть ей в спину не ткнулся.

— Что, пришли?

— Не мешай. Я должна найти место.

Ну вот, думаю, сейчас выяснится, что она приметы забыла.

Смотрю — а Кара из-под кожанки какую-то штуковину на цепочке добыла, деревянную, резную. Вроде талисмана. Немцы такие амулеты на шею часто цепляют. У наших больше крестики.

Пошептала она в эту деревяшку, словно в рацию, погладила — и я глазам своим не поверил. В воздухе какое-то шипение тихое раздалось, и в скале, прямо перед Карой, черное пятно возникло. Но не проход, а словно бы лужу чернил кто-то умудрился набок поставить. Даже не чернила — тушь. Поблескивает масляно, и волны по поверхности перекатываются.

— Это еще что?

— Это — Проход.

— Забавный, — говорю, — проходик. Очень забавный.

Рыжая только ухмыльнулась.

— Ну что, Ма-алахов, — спрашивает. — Не передумал? А я предупреждала. Не всякий решится ступить на Тайную Тропу. Далеко не всякий.

И только я ей ответить собрался — шагнула в эту лужу и пропала. А волны за ней с тихим таким хлюпаньем сомкнулись.

Я пару секунд с открытым ртом постоял — а потом взял и прыгнул вслед за ней. И еще подумать на лету успел — вот смеху-то будет, если о скалу хлопнусь.

Прошел сквозь эту черноту, словно сквозь поверхность воды. А за ней — темнота. Жара. И тяжесть неимоверная со всех сторон. Как будто действительно под воду угодил, но сразу на глубину, метров на двадцать — и еще глубже продолжаю опускаться.

Я плавать-то никогда особо сильно не любил. И вообще, по-моему, самое лучшее место для воды — это аквариум.

И вдруг — свет.

Вывалился я из темноты, приземлился, на ногах, правда, не смог удержаться. Рыжую зато успел рядом заметить. Упал, за грудь хватаюсь, отдышаться не могу — воздух словно в сгущенку превратился, переворачиваюсь — что за черт, и с глазами что-то не то, небо зеленое.

А оно и в самом деле зеленое. Чужое небо. Не наше.

И кажется — как будто действительно из глубины, со дна, на поверхность смотришь, только волн нет, а просто зеленая толща, и только пузырьки в ней какие-то плавают.