Шрифт:
– Про стадион? А что ж про него говорить? Это старый мир, Соломон Давидович! Его все равно нужно подпалить.
Соломон Давидович и обижался, и тревожился. Теперь он выдумал для себя моду приходить по вечерам к Захарову и дремать на диване. Захаров спрашивал его:
– Почему вы не спите, Соломон Давидович?
– Новое дело, хвороба его забрала б!
– Какое дело?
– Очень смешное, конечно, дело: пожара ожидаю.
– На стадионе?
– Ну а где же?
– Так почему вы думаете, что пожар случится в то время, когда вы не спите? Ведь загореться может и под утро?
– Это совсем другое дело: под утро! Никто не скажет: «Стадион загорелся, а Соломон Давидович спозаранку спать лег». А если я лягу и в двенадцать часов, так это будет прилично, как вы думаете?
– Это будет прилично.
– Ну вот, я и посижу у вас до двенадцати.
В конце августа приехал Крейцер, пробежал по цехам Соломона Давидовича, зашел к Захарову и сказал:
– Скажите этому вашему Володьке, пускай играет сбор бригадиров.
– Да ведь рабочее время.
– Все равно. Предлагаю немедленно прекратить работу. По-вашему, можно еще работать в этом самом механическом и на стадионе?
– Совсем нельзя.
– Давайте совет бригадиров!
– Даем!
Удивленные бригадиры и все колонисты в самый разгар рабочего времени услышали «сбор бригадиров». Никому не пришло в голову, что этот короткий, из трех звуков сигнал наносит последний удар старому производству Соломона Давидовича.
Заседание продолжалось недолго. Крейцер предложил все силы колонистских бригад перебросить на строительство, чтобы скорее привести в порядок новый завод и начать на нем работу. Колонисты встретили это предложение овацией. Воргунов и предожение и овацию выслушал с недоверчивой тревогой, присматривался к ребятам и задал только один вопрос:
– И леса они будут разбирать?
Бригадиры ответили недоуменными взглядами: они не поняли, в чем сущность вопроса, а Воргунов смотрел на них и не понимал их недоуменных взглядов. Соломон Давидович с осуждением пыхнул губами:
– Пхи! Леса разбирать! Если вы им предложите разобрать самого черта, так они разберут, к вашему сведению, и все сложат в порядке: лапы отдельно, копыта отдельно, а рожки и хвостик тоже отдельно. Вы можете спокойно произвести инвентаризацию.
Воргунов повернул к нему голову и произнес с сарказмом:
– Черта мне не приходилось, но думаю, что это все-таки легче, чем леса.
– Ошибаетесь. Черт, вы думаете, он себе будет сидеть и смотреть, как его разбирают? Он же будет кусаться!
Этот оригинальный спор разрешил Захаров:
– И Соломон Давидович и Петр Петрович запоздали с проблемой: и Бог и черт давно разобраны и сложены в музеях. А леса мы разберем, Петр Петрович!
Воргунов сделал движение всем телом, которое обозначало, что он посмотрит, как колонисты разберут леса.
На другой день у диаграммы штаба соревнования особенно толпился народ. Боевая сводка гласила:
Вчера наш краснознаменный правый фланг нанес последний удар противнику: годовой план швейного цеха выполнен полностью, девочки после короткого штурма взяли правые башни города, на башнях развевается Красный флаг СССР.
Враг, потерявший всякую надежду на победу, приступил к эвакуации города. Надеемся, что завтра, несмотря на выходной, наши части левого фланга и центра вступят также в город».
На диаграмме, действительно, было видно: на правой башне развевается красный флаг. Это замечательное событие так долго ожидалось, что просто глазам не верилось, когда оно [289] наступило.
Четвертая бригада в продолжение целого дня ходила смотреть на диаграмму: действительно, на башнях стоит маленький, узенький красный флаг и на нем написано: СССР. И на диаграмме было еще видно, как из города разбегаются враги: они были совсем не синие, они оказались черненькие, мелкие, довольно противные. Петр Васильевич Маленький нарисовал их тушью, и, видно, много времени ушло на эту работу, потому что врагов было очень много.
289
В оригинале «что оно уже».
За ужином прочитали приказ. Было коротко сказано:
«Пятой и одиннадцатым бригадам прибыть на общее собрание в строгом порядке. Оркестру и знаменной бригаде быть в распоряжении дежурного бригадира».
И вечером на общем собрании состоялось торжество. Девочки вошли в парадных костюмах, их встретили знаменным салютом, а потом поздравляли и вообще хвалили. Конечно, у девочек не было таких «коз» и такого леса, как у мальчиков, но все-таки нельзя было отрицать, что они здорово поработали, и поэтому никто из мальчиков им не завидовал, а, напротив, все радовались и смотрели на девочек сияющими глазами.