Шрифт:
– Ален, дорогой, давай остановимся.
Но с ним что-то происходило. Я даже не могла убедить его сделать небольшую остановку.
Все случилось слишком быстро.
Когда я пришла в себя, я оказалась в больнице и почти ничего не помнила.
– Ален, где Ален?
– Не беспокойтесь, он в палате рядом. У вас у обоих, должно быть, есть ангелы-хранители, которые позаботились о том, чтоб вы остались в живых и отделались легкими повреждениями от несчастного случая, который произошел с вами. У вас небольшое сотрясение мозга. У Алена пара поломанных ребер. Только вот другому парню пришлось несладко, и он все еще в нелегком положении, – медсестра пояснила ситуацию.
Да, точно, мы ехали в тумане, и внезапно на дороге появился человек, и Ален не успел затормозить.
Ситуация вышла из-под контроля, и мы попали в дорожное происшествие.
– Могу я посетить Алена?
– Конечно, я организую инвалидное кресло.
Минут через пятнадцать я могла видеть Алена.
– Мне так жаль.
– Не надо, – я попыталась его успокоить.
Сломанные ребра причиняли Алену нестерпимую боль, и он вынужден был принимать болеутоляющие препараты, которые сильно утомляли его и делали его очень усталым. Вместе с усталостью у Алена появилась невероятная раздражительность и нервозность. Все действовало ему на нервы, даже я!
Если бы он только знал, как я ненавижу ждать
Олег сдержал свое слово. Он писал почти каждый день. Маша получала его письма раз в неделю, но за этот раз у нее была целая стопка писем. Она вначале рассортировывала их по датам, а затем с вожделением открывала конверты и принималась за чтение.
«Здравствуй, мое солнышко. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я скучаю и люблю тебя. Ты можешь сказать, никто меня не заставлял быть так далеко от тебя, и ты будешь права, но как я уже говорил, это мой долг служить моей стране. Я надеюсь, ты меня понимаешь.
Все, что я вижу тут, невыносимо. Так много парней получили ранения и пострадали, столько много крови. Не говорю уже о смерти, которая постоянно и везде преследует нас.
Но давай не будем говорить о грустном.
Я уверен, что война скоро кончится, и после того, как я выполнил свой долг перед моей страной, я вернусь к тебе, и мы поженимся, и сделаем так, чтобы все, о чем мы мечтали, стало явью.
А теперь я целую тебя и желаю спокойной ночи. До завтра».
Все письма, с очень незначительной разницей в содержании, Маша хранила под своей подушкой и перед сном перечитывала их снова и снова.
Примерно через месяц, как Олег ушел в армию, Маша получила письмо, в котором он возбужденно писал ей об Андрее – своем новом друге, товарище, даже больше, брате, о котором он всегда мечтал. Хотя у него были двое старших братьев, Олег чувствовал себя одиноким, словно единственный ребенок. Он не имел никаких отношений со своими братьям, они были слишком разными и не имели ничего общего, кроме родителей.
Андрей, как выяснилось, был очень похож на Олега. Они даже думали одинаково и имели те же ценности в жизни.
В одном из своих писем Олег выслал фотографию, где они с Андреем гордо смотрели в объектив. Вот так сюрприз! Олег немного изменился, он выглядел усталым и похудел.
Маша не могла перестать разглядывать фотографию. Она не могла поверить глазам. Если бы незнакомец взглянул на фотографию, он, несомненно, подумал бы, что эти ребята были братьями.
Андрею было столько же лет, сколько Олегу, и две недели назад он также присоединился к армии по собственному желанию. Теперь письма Олега красочно описывали не только про ситуацию на границе, а также о его новом друге – Андрее.
Всё имеет свой конец. Увы!
Как же обманчиво время! Если ты счастлив, дни кажутся мгновениями, и наоборот, тяжелые и трудные времена, кажется, длятся целую вечность.
Месяц, проведенный в больнице, показался годом.
С тех пор как мы вернулись домой, отношения были уже не те. Для меня было очень тяжело понять и принять все, и все же это было реальностью. Ален продолжал быть в нервном раздражении даже от каждой простой мелочи. Вся простота наших отношений испарилась.
Теперь мы бесконечно пытали друг друга.
Я делала все возможное, чтобы понять, что же вызвало изменения. После аварии я была полна терпения и понимания с Аленом, и я была уверена, что причина была в аварии. Но через месяц моя уверенность улетучилась. Более того, я понимала, что несчастный случай, конечно, имел свой вклад, но он не мог быть причиной столь стремительного разрушения наших отношений. Наши отношения рушились, словно карточный домик. Я заметила, что большую часть времени Ален пытался создать проблемы и изображал наигранную твердость и грубость, словно ему было необходимо порвать со мной отношения и он искал причину.