— Ну чего надо? — Распахнулась скрипучая дверь оббитая дермантином, из под которого торчали клочки потемневшей ваты, и в щель просунулась небритая физиономия мужика лет шестидесяти, с седой всклокоченной шевелюрой.

— Сигнал на вас гражданин. — Лицо Евгении стало строгим, и она потрясла своей книжечкой. — Мусор выбрасываете во двор, захламляете проезд…

— Какой двор? — Глаза его сфокусировались на лице девушки, но вдруг остекленели, и закатились. А Женя аккуратно вытащила из шеи мужчины длинный тонкий клинок, придержав труп за рубашку, распахнула дверь, и шагнула вперёд, прижавшись на мгновение к стене.

Артём проскользнул мимо Евгении, и без лишних разговоров шагнул в комнату, где за столом сидели ещё двое.

Между тарелок и бутылок громоздились какие-то объедки, и три кучки засаленных мятых карт.

Первый ещё вставал, когда Артём начал движение. Он с ходу полоснул ножом сначала одного, а потом и второго, загнав финку точно в сердце. Потом мгновенно сделал контроль, и усадив тела, вытер клинок об грязное полотенце.

— Чисто.

— Чисто.

Он переглянулся с напарницей, и мягкими шагами двинулся вперёд, отыскивая глазами спуск в подвал.

Евгения вопросительно посмотрела на нож в руках Артёма, и тот согласно кивнув, спрятал его в ножны в кармане, и словно из воздуха вынул ПБ-40 — пистолет бесшумный который только-только стал поступать на вооружение спецгрупп. Евгения достала точно такой же пистолет, и положив сумочку на стол кивнула, давая понять, что она готова.

Беззвучно словно огромный кот, Артём пошёл вперёд, и остановившись перед дверью поднял руку. «Внимание!»

Из-за плотно прикрытой двери доносились неразборчивые голоса, музыка и женский смех. Артём уже хотел шагнуть вперёд, но остановился, и ещё раз внимательно осмотрел проход но, не заметив ничего подозрительного, бросил взгляд на Евгению, и ударом распахнул дверь.

Шесть человек сидевших в комнате не успели не то что схватиться за оружие, а даже встать, когда ПБ защёлкал затвором. Сам звук выстрела был похож на приглушённый чих, после которого следовал шлепок пули попавшей в тело.

Две полных женщины сидевших за столом в одних трусах, и невзрачного вида мужичок сидевший у входа в соседнюю комнату легли от пуль Евгении, и на несколько мгновений Артём с напарницей замерли слушая пространство, а потом он сменив магазин, и рывком открыв дверь, шагнул в смежную комнату.

Как один из бандитов смог почувствовать опасность и вытащить ТТ, Артём так и не понял, но рефлексы уже уводили его от пуль прочертивших полосу на стене, вслед двигающемуся на предельной скорости телу.

В движении Артём успел лишь ранить того который сидел ближе, и упав за стол облегчённо услышал двойной щелчок пистолета Евгении.

— Чисто! — Звонкий голос напарницы прозвучал несколько напряжённо, и вынырнув из-за кресла, Артём увидел что мужчина которого просили взять живым сидит затыкая рану на правом плече, и зло озирается.

— Не шали дядя. А то отстрелю в профилактических целях, пару ненужных органов. — Артём выдернул из неприметного кармашка на штанах тонкий но очень прочный трос, и не обращая внимание на ругань бандита, связал его, и пинками погнал на выход.

— Садитесь товарищ Новиков. — Сталин зло посвёркивающий глазами указал Кириллу на стул, и не в силах сам оставаться на месте, начал ходить по кабинету.

— Как вы могли такое придумать! Засунуть Артёма в какую-то хавиру!!! Да ещё и заставить его устроить его там настоящую бойню. Совэтские законы — побоку! бэзопасность моего сына — побоку! Я вижу, вы товарищ Новиков окончательно заигрались!!! Что молчите? Сказать нечего?

— Товарищ Сталин, — медленно начал Новиков. — Через месяц, самое большее два месяца, Василий сядет в кабину истребителя, чтобы сойтись в небе с лучшими пилотами в мире, и показать кто в русском небе хозяин. И если мы всё сделаем правильно, через пять — шесть лет он будет настоящим боевым генералом, с авторитетом в войсках и опытом руководства людьми. Через те же пять — шесть лет, Артём вырастет в специалиста, от одного имени которого наши враги будут прижиматься к стене, и двигаться короткими перебежками. И те мальчики и девочки, которые сейчас учатся вместе с ним, встанут если надо плечом к плечу против всего мира, ибо нет братства крепче чем боевое. А рядом с ними встанут все те, кто сейчас разгребают дерьмо в Народном контроле, и многие другие… — Новиков твёрдо взглянул в глаза Сталина. — Выхода нет, товарищ Сталин. Или мы научимся растить из наших детей воинов и мастеров, или нас сомнут. Не в этом поколении так в следующем.

— А своему сыну, вы какую судьбу приготовили? — Сталин немного успокоился и наконец сел.

— Я не господь бог, товарищ Сталин. — Новиков пожал плечами. — Судьбу определять не могу. Научу его всему, что знаю сам, а там пусть выбирает.

— Но как вы допустили до самосуда? — Сталин, наконец, справился с трубкой, и чуть подрагивающей рукой раскурил табак.

— Вооружённое сопротивление при аресте. — Новиков пожал плечами. — К нам официально обратился МУР, с просьбой помочь в захвате особо опасных преступников, и мы помогли товарищам по наркомату. И будем помогать впредь. Вор, товарищ Сталин должен не в тюрьме сидеть, а лежать в могиле. А на тех, кто сдох там, на блатхате, вообще клейма негде было ставить.