Только вот не было еще случая, чтобы кому-нибудь удавалось унести ноги с острова. Больше скажу: последнее время корабли, которые попадали в его воды, кончали весьма прискорбно. Достаточно вспомнить трагический случай с эскадрой сэра Бакстона или загадочную «катастрофу четырех», как окрестили газеты недавно нашумевшую историю одновременного исчезновения двух корветов, прогулочного кеча из Ливерпуля и стопятидесятитонной шхуны с грузом торфяной смолы, которые в разное время вышли из разных портов и невероятнейшим образом исчезли средь бела дня где-то здесь, хотя ни один из маршрутов не лежал через воды Рикошета.

Как они сюда попали и куда делись, остается загадкой. Страховая компания «Ллойд» провела тщательное расследование этого более чем странного случая, да ничего не выяснила. Обширные мазутные пятна — вот и все, что осталось от четырех кораблей.

Да и вообще, если собрать всю информацию об этом острове, напрашивается вот какой вывод: остров Рикошет клеймит ярлыком смерти все, оказавшееся в его владениях.

А по виду и не скажешь, что приютило меня такое гиблое место: кругом гладкий камень, не успевший остыть за ночь и кое-где поросший ярким пышным мхом, редкие хвощи, куманика, а вон начинаются папоротники, сочные даже на глазок, а еще выше видны кроны огромных кокосовых пальм, вьются лианы… И ничего мрачного, никаких ужасов на первый взгляд.

Чтобы не так сильно пекло, я завязал на голове тельняшку и полез вверх, цепляясь за что придется. Сначала надо все тут хорошенько разузнать, а уже потом делать выводы. Еще поглядим, быть может, на поверку не так уж он и страшен, этот остров неминуемой гибели.

Я полз на четвереньках как какой-нибудь жук-скарабей, лез все выше, время от времени оглядываясь назад, а там такая открывалась красота, что хоть картину пиши. Крутой подъем скоро кончился, и вот я уже шел узкой песчаной тропинкой среди гигантских папоротников, насвистывая от страха. Все чаще я поднимал глаза на кокосовые орехи, висевшие довольно высоко, и рассчитывал полакомиться ими сразу же, как только подвернется пальма пониже других и поближе. Сквозь папоротник лезть не хотелось. Океана уже не было видно за листьями и стволами, но его шум я слышал очень хорошо со всех сторон.

Едва ступив в рощу, я заметил одну странность, которую теперь нет-нет да проверял. От моего уха не укрылось, что, кроме гула прибоя, больше не раздавалось тут живых звуков. Шумел, конечно, ветер в листьях, но ни птичьих голосов, ни какого другого одушевленного звука, свойственного нормальному лесу, не было слышно. И это при такой-то буйной флоре! Фауна почему-то молчала, а заодно и скрывалась от моего глаза.

Все словно затаилось в ожидании чего-то внезапного и пакостного, и гнетущая эта тишина заставляла быть вдвойне осторожным.

Насвистывая, я крутил головой направо и налево и все крепче сжимал в одной руке наваху, а в другой — дымовую шашку, напоминавшую банку сгущенного молока. И когда тропинка сузилась почти вдвое и заметно пошла вниз, тут и началось то, чего я ждал. Вернее, чего опасался, потому что предчувствовал.

Я услышал шаги за спиной!

Мягкие, вкрадчивые шаги живого существа!

Я шел все скорее, втягивая голову в плечи и боясь обернуться, а шаги были все слышнее и ближе, и, когда им оставалось до меня совсем ничего, я резко сделал «кругом». И душа у меня сразу ушла в пятки…

За мной по пятам кралось нечто огромное, шкурой наружу, в оранжевом комбинезоне дорожного рабочего. Оно кралось и сматывало в рулон тропинку. Увидев, что я его застукал, оно тотчас прыгнуло в кусты жимолости, унося под мышкой рулон.

Всякое видел я на своем веку, но такое… Рваный край тропинки заканчивался ярдах в пяти от моих ног, а там, где я только что шел, пространство прямо на глазах зарастало папоротником-орляком.

— Эй! — крикнул я дрожащим от гнева голосом. — А ну верни краденое! Что это за манера тропинки воровать прямо из-под ног!

В кустах завозилось, закряхтело и скоро ответило человеческим голосом:

— Самому нужна стежка-дорожка.

— Ну и ну! — вскипел я, вне себя от такой наглости. — Вы кто же такой?

— Это в каком смысле? — осторожно ответили мне.

— Как вас зовут, жулик? — объяснил я. — И кто вы вообще такой? Меня, например, зовут Бормалин. Я пилигрим и негоциант. Солониной вот торгую, — показал я на торчавший из кармана кусок солонины и пряча поглубже дымовые шашки и нож. — Теперь ваша очередь рассказывать о себе.

— Ну что рассказывать… Во-первых, я не жулик. Меня зовут Авант. По профессии я юрист. Умею устраивать подкопы, поджоги, подлоги, подмены, подкупы, помешательства и при этом оставаться в стороне.

— Ух ты! — удивился я и спрятал солонину обратно в карман. — А здесь чем занимаетесь, если не секрет?.. Впрочем, вижу: тропинки воруете направо и налево. Зачем тропинку-то украли? Да выходите, не бойтесь, чего через кусты-то разговаривать… В кустах правды нет.

— Но правды нет и выше, — тихо возразил голос. А немного погодя спросил: — А вы не из этих?