Дорожные работы они вели по всем правилам, потому что дюжий Брак когда-то собирался стать специалистом в дорожном деле.

Они работали в касках и оранжевых комбинезонах, которые теперь и донашивал Авант за неимением лучшего и еще по одной причине, но о ней позже.

Бандюгаи провели очень сложные расчеты и измерения, а также использовали некоторые специальные приборы и инструменты. Авант опознал только нивелир, теодолит и кипрегель. Никогда он не простит себе, что проспал захоронение сокровищ!

Правильно сказано, что тому, кто рано встает, бог много дает.

На внутренней стороне своего букового портсигара низенький Краб набросал карту острова, сидя под баобабом и слюнявя огрызок карандаша. Бандюгаи оживленно делились впечатлениями, и под этот шумок Авант вылез из зарослей и подкрался к баобабу с подветренной стороны. Но из разговора он разобрал лишь отрывки.

Клад укрыт в точке пересечения гипотенузы прямоугольного треугольника со своей высотой. Катеты треугольника — идущие из центра острова оси абсцисс и ординат… Вот и все, что удалось подслушать.

Ближе к вечеру бандюгаи бросили приборы со скалы, сменили комбинезоны на корсарские штаны с бахромой и бархатные камзолы, довольно потирая руки, и сели в шлюпку. Они считали, что Авант либо утонул, либо его съели акулы, которых тут было пруд пруди. И то и другое предположение доставило им радость.

Отойдя от берега на порядочное расстояние, дюжий Брак прикончил низенького Краба и присвоил большой буковый портсигар. Он поступил так вероломно потому, что был правой рукой Черного Бандюгая, который и посоветовал ему убрать всех свидетелей.

Три года Авант провел на острове.

Он обзавелся козами, курами и даже дикой коровой, построил дом, вырастил картошку и лук, помидоры и огурцы, и ежедневно — каждый божий день! — прокладывал тропинку так и эдак, копал там и сям, но пока безуспешно.

Дело было в том, что среди сокровищ закопали, и нитку жемчуга, которую атаман «Синуса» проиграл в карты Черному Бандюгаю вместе с Авантом.

Нитка дорога Мэри-Джейн как память, потому что это подарок Аванта в день помолвки.

«Нитку жемчуга! Обязательно — слышишь! — спаси мою нитку жемчуга!» — таковы были последние слова Мэри-Джейн, когда проигранного Аванта разлучали с ней.

Потому-то Авант непрестанно искал клад и рассчитывал обязательно его найти, пусть для этого ему и пришлось бы провести на острове остаток жизни.

Он искал клад почти наугад, потому что не имел представления ни о гипотенузе, ни об оси абсцисс. Время от времени шторм выбрасывал на берег остатки кораблекрушений, но хоть бы разочек выбросило учебник геометрии! Так нет же… Книг выброшено много, а вот учебника геометрии нет. А в университете Авант налегал на юридические науки, ко всем остальным относясь спустя рукава, — думал, что это ему не пригодится. А в жизни, оказывается, пригодится все, теперь-то он это хорошо понял.

За три года много кораблей подходило к острову и спускало шлюпки, чтобы набрать пресной воды. Но Рикошет пользовался очень дурной славой, поэтому при виде Аванта моряки в ужасе бежали прочь, думая, что это местный кровожадный зверь. А он заработал себе ревматизм, вот и пришлось, не снимая, носить козлиную шубу. В него даже стреляли, и он стал поверх шубы носить оранжевый комбинезон дорожного рабочего: чтоб издалека было видно — идет хомо сапиенс, человек разумный, и совсем не надо в него стрелять.

Моряки почему-то оказались таким горячим и вместе с тем запуганным народом, что сперва изрешетят всего, а потом уж начнут разбираться. Авант совсем разочаровался в моряках и последнее время перестал показываться им на глаза, хотя, конечно же, очень тосковал по человеческому голосу и общению с себе подобными. Но со временем книги заменили ему людей. Книга — лучший друг и собеседник. Книга — источник знаний, кстати говоря.

Но все три года, чем бы Авант ни занимался, какие бы книги ни читал, он ни на минуту не забывал Черного Бандюгая.

«Ты еще появишься в моей жизни, злодей! — думал Авант бессонными ночами. — Ты еще вспомнишь тот день и час, когда нас разлучил!»

И вот две недели назад он завидел на горизонте черный кливер. Екнуло сердце. Авант сразу узнал парус, под которым ходил четыре кошмарных месяца. Как же долго он ждал этого дня!

Да, это был барк «Логово». Он подошел к Рикошету с зюйда, бросил оба якоря и приветствовал остров пушечным выстрелом.

Все живое на острове попряталось где только могло. Бандюгаев тут не любили, даже утконосы, колибри и эфы избегали отщепенцев — вот насколько пираты были им всем ненавистны.