Артемис же подумала, что у лорда Гриффина, на лице которого часто светилась улыбка, никогда не было таких переживаний, как у брата Геро.

— Но он ведь видел, что твои первые роды прошли благополучно. Неужели он этого не помнит? — удивилась Феба.

— Возможно, у него какое-то тяжелое заболевание мозга, — проворчала леди Геро. — Он иногда совершенно невменяемый.

Феба прикусила губу, стараясь не рассмеяться.

— Что ж, во всяком случае, теперь понятно, почему ты так настаивала, чтобы мы сегодня посетили модистку.

— Да-да! — мгновенно оживилась леди Геро. — Я заказала платье еще до того, как об этом узнала, и теперь придется изменить фасон. Кроме того, я видела несколько новых фасонов из Парижа — специально для леди в интересном положении. И конечно, нужно приобрести что-нибудь для мисс Грейвс.

— Что?.. — Артемис от изумления чуть не выронила чашку с чаем.

Феба тут же кивнула, совершенно не удивившись неожиданному заявлению сестры.

— Да, верно, сегодня утром Максимус уже велел мне позаботиться, чтобы у нее было как минимум три новых платья и все остальное, что может понадобиться.

— Но как же… — Артемис в смущении умолкла. Она точно знала, что леди никогда не должна принимать в подарок от джентльмена одежду. Только любовница могла такое позволить. А впрочем… Разве она ею уже не стала?

— Полагаю, это справедливо, — заявила Феба. — Вы ведь согласились остаться со мной, совершенно не думая о собственных планах.

Артемис крепко сжала губы, стараясь не рассмеяться. Какие планы?! У нее не было никаких «собственных планов», она находилась в полном распоряжении Пенелопы.

— Кроме того, я устала смотреть на эту… коричневую вещь, — напрямик сказала Феба.

— Что плохого в моем коричневом платье? — Артемис разгладила его на коленях.

— Оно коричневое, — ответила Феба. — Не кофейное, не бежевое и не приятного цвета темной меди, а коричневое. И вообще, это не ваш цвет.

— Да, конечно… — в задумчивости протянула леди Геро. — Думаю, какой-нибудь оттенок голубого или, возможно, зеленого подойдет гораздо больше.

— А не светло-розовый? — Феба, казалось, была озадачена и смущена.

— Категорически нет. — Леди Геро покачала головой. — О! Вспомнила! Я видела чудесное кремовое, расшитое красными и розовыми цветами и темно-зелеными листьями. Такое можно было бы приобрести, — но никаких однотонных пастельных тонов. У нее очень нежные собственные краски, и светлые оттенки просто погубят ее. Думаю, нужны насыщенные и по-настоящему эффектные.

Повернувшись к Артемис, сестры внимательно рассматривали ее, и она вдруг поняла, как, должно быть, чувствует себя комок теста под испытующим взглядом опытного пекаря. Этим утром Артемис обнаружила, что у Фебы, с трудом различавшей очертания предметов, нет проблем с определением цвета, если предмет достаточно большой.

— Понимаю, что ты имеешь в виду, — прищурившись, сказала Феба.

Леди Геро, казалось, о чем-то задумалась, затем выпрямилась и решительно заявила:

— Что ж, думаю, нужно заняться этим прямо сейчас.

Утвердительно кивнув, Феба сделала последний глоток чая и отставила свою чашку.

А Артемис молча смотрела на поднимавшихся с мест сестер. Они, очевидно, считали, что просто делают ей дружеский подарок, но деньги-то на платья даст Максимус, не так ли?

А она, Артемис, с ним спала, следовательно, была его любовницей. Так что если теперь принять от него подарок… Тогда она будет ничем не лучше продажной женщины, то есть, в сущности, станет проституткой. При этой мысли Артемис охватила паника. О Боже, неужели она действительно… Да-да, она падшая женщина!

Но затем она сделала глубокий вдох — и вдруг вспомнила ночь, которую провела с Максимусом. И в тот же миг, как ни странно, Артемис почувствовала себя свободной. И поняла, что все те, кто убеждал ее держаться как можно дальше от соблазнов, были совершенно не правы.

Вскинув подбородок, Артемис встала со стула и с улыбкой сказала:

— Да, конечно, мне хотелось бы иметь новое платье. Даже три.

Когда Максимус в наряде Призрака незаметно пробрался в Сент-Джайлз, в черном бархатном небе уже плыла полная луна. Он взглянул вверх и увидел, как она прячется в кудрявых белых облаках — загадочная и недосягаемая, то есть то, чего он никогда не сможет получить.

Усмехнувшись своим мыслям, герцог свернул в темный переулок. Но кто же может мечтать о луне? Только тот, кто забыл свой долг, свои обязанности, забыл, что должен делать, если хочет называть себя мужчиной.

Нет, не просто мужчиной, а герцогом Уэйкфилдом. Именно поэтому он и в эту ночь отправился в Сент-Джайлз.