Они уже вернулись в дом Гриффина, и он провел ее прямо в свой кабинет. Сделав ошеломляющее объявление, что Джастин — его жена, повергшее всех присутствующих в шок, Гриффин моментально начал действовать. Он ухватил неудачливого виконта за плечи, развернул спиной к себе и вытолкнул за дверь, после чего громогласно приказал еще не пришедшему в себя Фелпсу очистить комнату от нежелательных гостей.

Впрочем, указание можно было считать излишним, поскольку гости и сами уже торопились уйти.

Все, кроме таинственного графа Марцано. Он задумчиво смотрел на Джастин, словно пытался разгадать какую-то загадку. А она все еще стояла, словно громом пораженная, не в силах собраться с мыслями. Когда же наконец ей удалось привести себя кое-как в порядок, таинственный граф уже ушел, последовав за своими друзьями.

Затем Гриффин приказал девушкам разойтись по своим комнатам, а слугам — вернуться к работе. Томасу он велел запереть все двери и никого не пускать в дом, пока не получит его личное разрешение.

Отдав все необходимые распоряжения, Гриффин Стил снова взглянул на Джастин, пробормотал себе под нос что-то нелестное, взял ее под руку и вывел из комнаты. Где-то на полпути к ней вернулся дар речи, и девушка начала громко протестовать. Но Гриффин спокойно предложил помолчать и повел ее по коридорам и лестницам. Покосившись на его лицо, Джастин приняла разумное решение — молчать. Мужчина был в бешенстве, но она пока не могла решить, направлено это бешенство на нее или на пьяных хулиганов.

Его хватка была крепкой, но на удивление осторожной, и он вел ее по ступенькам с уверенностью, которой ей в этот момент не хватало. Мышцы ее ног, похоже, превратились в желе — вместе с мозгами, — потому что она все время спотыкалась, и в голове не было ни одной связной мысли. У двери в кухню стояла миссис Фелпс. Ее лицо выражало обеспокоенность. Гриффин тихо отдал несколько распоряжений. Джастин расслышала лишь последнее — чтобы их не беспокоили. Наконец они вошли в кабинет, и Гриффин закрыл дверь.

Сидя напротив, он внимательно осматривал Джастин, отчего она занервничала, несмотря на успокаивающий эффект бренди.

— Вам лучше? — спросил он.

— Да. Спасибо, мистер Стил.

Уголок его чувственного рта дернулся.

— Право же, дорогая, нет никакой необходимости обращаться к собственному мужу с такой официальностью.

В голове у Джастин сразу прояснилось. Она выпрямилась, сложила руки на коленях и устремила на Гриффина строгий взгляд. По крайней мере, она надеялась, что он действительно строгий.

— Что касается вашего возмутительного заявления, мистер Стил, я не понимаю, о чем вы думали? Ситуация и без того была достаточно сложной. Представить себе не могу, как…

Гриффин подался вперед, и его глаза стали черными, словно деготь, оставаясь холодными как лед, и Джастин испуганно замолчала.

— Хотелось бы мне знать, о чем думали вы? Как вам пришло в голову явиться в бордель? Могли бы подумать о своей безопасности и репутации. Боже мой, женщина! Как же можно быть такой идиоткой!

Джастин потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с инстинктивным желанием съежиться и попросить прощения.

— А что я могла сделать? — возразила она. — Вас нигде не было, Дикона и мистера Фелпса тоже. И Джошуа куда-то исчез. Мне показалось, что вы оставили своих людей в опасности под защитой одного только лакея.

Гриффин вздрогнул. Он всего лишь едва заметно передернул плечами, однако девушка поняла, что ее стрела попала точно в цель.

— Мне неприятно это признавать, но, к сожалению, вы правы, — вздохнул Гриффин после долгого молчания. — До сегодняшнего дня никто не осмеливался врываться на мою территорию. Можете не сомневаться, что я немедленно приму все меры предосторожности.

Когда Джастин кивнула, он придвинулся к ней еще на дюйм.

— Но это не оправдывает вашего поведения, Джастин, как и того бесспорного факта, что вы оставили своего подопечного без защиты. Несмотря на вашу трогательную заботу о моем персонале, позвольте вам напомнить, что ваша единственная обязанность в этом доме — ребенок. Или вы забыли?

— Нет, конечно, — огрызнулась она. — С ним все время была Роуз. Я только…

Она замолчала и побледнела, вспомнив таинственного графа Марцано.