– Хорошо, Андрей Палыч.
– Она кивнула, а Кате рукой махнула, а Пушкарёвой стало нестерпимо стыдно за то, что они всех обманывают.

– Злишься на меня?
– спросил он позже.

– Нет. Просто не знаю, как всё исправить. Мне всё время кажется, что мы попадёмся на чём-то мелком и глупом.

– На поцелуе.
– Жданов её вниз потянул и в губы поцеловал.
– Мы можем на этом попасться, да?

– Если ты будешь продолжать так себя вести.

– Буду. У меня по-другому не получается.

Катя выпрямилась и попыталась с Андрея слезть, но он удержал, и даже одеяло с неё потянул. Разглядывал что-то в ней, вглядывался внимательно, а Катя под его взглядом с ума сходила. Щёки загорелись, и в который раз отругала себя за то, что согласилась к нему приехать. Не жалела, боже упаси, но ругала - и себя, и его. Его особенно за то, что экзамен ей устроил. Шторы в спальне раздёрнул, как только пришли, и тут уже не нужно было думать ни о темноте, ни о включенном свете, солнце в окно светило, и Кате пришлось весьма непросто, но себя преодолела. А Андрей потом шептал ей на ухо о том, какая она молодец, что самая смелая и вообще, он теперь знает, как бороться с её страхами и упрямством.

– Я не упрямая, - возразила тогда она, а Жданов рассмеялся.

– Есть, есть чуть-чуть.

Но когда он принимался её разглядывать, совершенно не стесняясь ни себя, ни её, Пушкарёва всё-таки его отталкивала. А он снова смеялся.

– Красивая, - шепнул он ей на ухо.
– Ты просто себя не любишь.

– А за что любить?

– За всё. За то, что ты такая, какая есть. Другой такой нет.

– Вот это точно, - со смехом согласилась она.

– Точно, - подтвердил он.
– А мне нравится на тебя смотреть. Трогать нравится, целовать нравится. Особенно, когда ты начинаешь голову терять и смущаться забываешь.

Катя решительно покачала головой, на локте приподнялась, и одеяло на себя натянула.

– Я никогда не теряю головы, - заявила она чересчур заносчиво.

Андрей рассмеялся.

– Вот уж да!

– Да.

И тогда он её схватил и перекатился вместе с ней по кровати, вследствие чего Катя и оказалась на нём и снова без одеяла.

– На показ пойдёшь?

– Нет.

– Почему? И только не говори, что тебе там делать нечего.

– Я тебе там не нужна.

– Ты за меня не говори.

– Скажу. Я знаю. Там я тебе не нужна, я тебя отвлекать буду.

Он одну бровь приподнял.

– Как, интересно?

Катя предприняла ещё одну попытку с него слезть, а когда не получилось, со смехом взмолилась:

– Отпусти.

Андрей вместо этого снова её к себе вниз потянул и обнял. Кате, наверное, повезло, что она глаз его в этот момент видеть не могла. Взгляд блуждал по комнате, расстроенный и обеспокоенный.

– Завтра, после совета, я поговорю с Кирой.

Катя в первый момент затихла, прижалась к нему, потом осмелилась поинтересоваться:

– О чём?

– Я...
– Андрей рукой по её обнажённой спине провёл, потом волосы в кулак захватил.
– Нужно же что-то решать.

– Нужно?
– Катя лежала на нём, обессилевшая вдруг и щекой к его плечу прижималась.

– А ты думаешь, что нет?

– Это вопрос?

– Катя!

– Что ты ей скажешь?
– Она на локте приподнялась, чтобы Андрею в лицо посмотреть.
– Что жениться не хочешь? Она и так это знает. Или хотя бы догадывается. А что ещё ты можешь ей сказать?

Он старательно вглядывался в её лицо, а когда взгляд наконец поймал, Катя нервно сглотнула. И головой покачала.

– Не смей.

– Почему?

Она нервно усмехнулась.

– Как ты себе это представляешь?

– Я - представляю. А вот почему ты так реагируешь.

– Я знаю почему!
– Пушкарёва всё-таки слезла с него, ногу через него перекинула, рядом села и одеялом прикрылась. Андрей за ней наблюдал. Потом сказал:

– Ты сама всё это делаешь. Ты вбила себе в голову...

– Не надо мне этого говорить, пожалуйста! Я вбила, я сама себя испортила... Я такая, какая я есть, Андрей! Ты сам сказал. Но я не могу по твоему желанию измениться!

– Я не прошу тебя меняться.

– Правда?
– притворно ахнула она, ни на секунду ему не поверив.
– Это хорошо, потому что вряд ли из этого что-то получится.
– И с кровати встала.
– Пора на работу возвращаться. Надеюсь, напряжение ты снял.

Андрей прищурился.

– Это что, первая ссора?