В "Зималетто" Малиновский вернулся уже после обеда, в холле встретился со Ждановыми, они с обеда возвращались. Маргарита с Кирой под руку что-то в сторонке обсуждали, Пал Олегыч по телефону разговаривал, а вот Андрей стоял со скучающим видом и смотрел на закрытые двери лифта. Рома подошёл и встал рядом.

– Опять семейный обед?
– негромко поинтересовался он.

Андрей перевёл на него тяжёлый взгляд.

– Мама меня за горло взяла, - признался он.

– Помирить вас хочет?
– хмыкнул Рома.

Жданов не ответил, первым вошёл в подъехавший лифт, и к стене привалился, стараясь не смотреть ни на мать, ни на Воропаеву.

– Рома, ты с Юлианой поговорил?
– поинтересовалась Кира, стреляя в сторону тихого Жданова глазами.

– Поговорил. Хотя, ты могла бы съездить сама, а меня не гонять. Вы бы друг друга лучше поняли.

– Я с некоторых пор в офис к Юлиане не езжу.
– Кира чуть слышно фыркнула, глядя на Маргариту.
– Не хочу видеть Пушкарёву.

Рома краем глаза заметил, как у Андрея подбородок окаменел.

– Она до сих пор там работает?
– спросила Маргарита, правда, особого интереса в её голосе слышно не было.

– Там, - подтвердил Рома.

– Очень странно. Что эта девочка может смыслить в пиаре? А новым показом тоже она будет заниматься? Паша, ты слышишь?

– Нет, конечно, Маргарита, не она!
– Кира фыркнула.
– Кто ей позволит?

– Может, хватит уже?
– недовольно проскрежетал Андрей, но его, кажется, никто не услышал.

– Не думаю, что Юлиана позволяет ей заниматься отдельными, тем более крупными проектами. Она просто её помощница. Это только Андрюша ей всё доверил.

– Кира.
– Маргарита укоризненно на Воропаеву взглянула, и та послушно примолкла.

– Я уже готов на убийство, - выдохнул Андрей, когда они с Малиновским, наконец, свернули к своему кабинету. Родственники остались за спиной, за ними захлопнулась дверь президентской приёмной, и Жданов, наконец, выдохнул.

– Кого убивать будешь?
– спросил Рома, усмехаясь.

– Мне уже всё равно. Такое чувство, что меня никто не слышит. Я позавчера матери сказал, что мы с Кирой расстались. И что? Второй день подряд меня таскают на эти семейные обеды, и Кира со мной чрезвычайно мила и терпелива. Может, я не по-русски говорю?

Они в кабинет вошли, Андрей за свой стол сел и на кресле развернулся.

– Вы столько лет были вместе, вот она и не верит. Сколько раз ты от неё уходил?
– Малиновский рассмеялся.
– А сколько раз убегал?
– Рома присел на край стола.
– Кстати, я ведь видел сегодня Пушкарёву. Она так на меня посмотрела!

Андрей повернул голову и настороженно взглянул на друга.

– Как?

– Убийственно! Но я готов ей это простить, в память о прошлом.

Жданов прищурился.

– В смысле?

– А ты уже всё забыл, да?
– окончательно развеселился Рома.
– Молодец! Вообще-то, так и надо. Выкини из головы.

– Ромка, что ты мелешь?

– А что? Разве я не прав? Да и Катеньке явно всё это на пользу пошло. Посмотришь на неё сейчас и не скажешь, что ещё совсем недавно это был гадкий утёнок. Ходит - спина прямая, взгляд наповал бьёт, а как убьёт, так в вырез её декольте буйную головушку и сложишь. И ведь не раскаешься!
– Рома снова рассмеялся.
– А рядом симпатичный молодой человек весь в белом. Хоть сказку про неё пиши, честное слово.

Жданов выпрямился.

– Кто в белом?

– Что?

– В белом кто, говорю.

– А. Так парень какой-то. Ресторатор он, Борщёв что ли.

– Кулинар, - процедил сквозь зубы Андрей.

– Может, и кулинар, - усмехнулся Малиновский.
– А что?

Жданов кулак сжал и по столу им шарахнул, правда, несильно.

– Раздражает меня всё!

Рома брови вздёрнул.

– И Пушкарёва? Ничего себе.

Андрей не ответил, только взглядом Малиновского обжёг. А как только момент представился, набрал Катин номер. Долго слушал длинные гудки, ему явно отвечать не торопились, а Жданов всё больше закипал и кулаком по столу продолжал постукивать в нетерпении.

– Я занята, - негромко проговорила Катя в трубку, когда всё же соизволила ответить.

– Кем?
– зло выдохнул Андрей.

– Что?

– Кем ты занята? И где ты находишься?

– А почему ты на меня кричишь?

– Катя, не отвечай вопросом на вопрос!

Она странно хмыкнула, кажется, тоже злиться начала, а потом догадалась.

– Понятно. Малиновский добрался до работы. И сплетни успел пересказать.

Жданов неловко молчал, пальцами нервную дробь выбивал, а Катя устало вздохнула в трубку.