Адмирал Дубасов отбыл из Сеула 22 минувшего ноября, унеся самое отрадное впечатление о чувствах преданности нам Короля, а также и о блестящей постановке здесь нашими офицерами инструкторского дела. Все это, несомненно, составит предмет его подробных донесений в С.-Петербург.

В Чемульпо во время пребывания здесь адмирала собрался отряд из трех судов первого ранга и трех второго.

Донесение это получено в Морском Министерстве лишь 5 Марта 1898 года (!!). — Прим. Исторической комиссии.

Ну судя по темпам передачи этого донесения в Морское Министерство, угольную станцию в Фузане мы тоже прошляпим.

Дела корейско-порт-артурско-японские. Адмирал Дубасов — барону Розену

60. Письмо Начальника эскадры Тихого океана

Контр-Адмирала Дубасова — Посланнику в Японии Барону Розену.

4 Декабря 1897 г. из Нагасаки

Милостивый Государь Роман Романович.

Из телеграммы моей от 1 декабря и подробного отчета, который я поручаю лейтенанту Чагину представить Вашему Превосходительству, обо всем, что было предметом нашего обсуждения, Вы усмотрите, что занятие германцами бухты Киау-Чау в данную минуту отступило до известной степени на задний план и что вслед за тем совершилось событие более важного для нас характера, так как им непосредственно затрагиваются наши весьма существенные интересы.

С тех пор как я, согласно объявленной мне Высочайшей воле, послал в Порт-Артур адмирала Реунова с отрядом из трех судов, я не имею еще известия о их прибытии на место, но наш поверенный в делах Павлов телеграфирует мне из Пекина, что представление, сделанное им вследствие моей просьбы, китайскому правительству о том, чтобы Порт-Артур был отныне закрыт для всех иностранных и в особенности английских судов и совершенно предоставлен в наше распоряжение, — принято там очень благоприятно и что китайское правительство уже послало местным властям в Порт-Артур инструкции именно в этом смысле.

Я очень надеюсь, что такими мерами занятие Порт-Артура Англией, — если только это занятие уже не состоялось, — будет отдалено, но чем тогда выразится намерение англичан получить компенсацию за неудачи в Корее — предвидеть трудно и очевидно следует быть теперь готовым ко всяким случайностям…

Все это вместе и приказание, которое я имел из Петербурга — оставаться в Нагасаки и находиться в готовности, — лишит меня, быть может, на долгое время возможности лично увидеться с Вами, а потому я позволяю себе хоть вкратце коснуться тех вопросов, которые имеют более интересное, если можно так выразиться, для нас значение и по которым мне так хотелось бы прийти с Вами к соглашению.

Какой бы исход ни получил вопрос наших счетов с Англией в эту минуту — на руках наших по-прежнему остается сложный и настойчиво требующий разрешения вопрос нашего положения в Корее, а в связи с этим и отношений наших к Японии.

Для меня не подлежит сомнению, что единственное решение обоих этих вопросов заключается в полном завладении Кореей и в совершенном устранении там всякого японского влияния; я знаю, что такое решение сопряжено с весьма большими затруднениями и что самое серьезное из них заключается в недостаточной подготовленности нашей или, скорее, в отсутствии единства во взглядах и сплоченности в действиях тех главных органов, то есть наших дипломатических представителей, военно-сухопутных властей и флота, от которых выполнение решения всего больше должно зависеть; но устранение затруднения, несмотря на все его значение, находится в наших руках, между тем как рядом с ним являются другие препятствия, которые с течением времени не только не устранятся, но будут становиться все серьезнее и в некоторых отношениях сделаются непреодолимыми силами, от состояния которых будет всецело зависеть успех или неудача действий, направленных против нас в Корее и против которых мы в данную минуту могли бы выступить с большими шансами на успех, но сломить которые, даже в конце будущего 1898 года, нам уже было бы затруднительно.

Всего более это относится к поразительно быстрому росту японских морских сил, с которыми мы еще могли бы бороться с несомненными шансами на успех в настоящую минуту, но которые уже в конце 1898 г. будут иметь такой значительный перед нами перевес, что сказанные шансы будут почти потеряны.

Между тем успех или неудача японского оружия в действиях их против нас на корейской территории будут основаны исключительно на соотношении между японскими и нашими морскими силами, а потому как только перевес будет в этом отношении на их стороне, так дело наше в Корее можно если не навсегда, то на долгое, быть может, время считать проигранным.

Исходя из этих условий и в особенности только что ознакомившись с нашим положением в Корее, в самом последнем его фазисе, т.е. после назначения министром финансов К.А. Алексеева — я прихожу к убеждению, что желательное для нас разрешение корейского вопроса откладывать невозможно и что оно должно быть совершено, как только могут быть выполнены необходимые к тому приготовления.

Что касается этих приготовлений, равно как и самого решения, по отношению последнего я не беру на себя смелости устанавливать форму, в которую оно непременно должно вылиться, но как по существу оно должно выразиться исключением всякого влияния, враждебного нашему влиянию на дела Кореи, т.е. такими мерами, действительность которых должна опираться на вооруженную силу, то нам необходимо теперь же ввести в Корею эту силу, численностью, по крайней мере, равную находящимся там японским войскам, на что, между прочим, мы по договору князя Лобанова и Ямагата имеем право, а затем мы должны занять этими силами те главные пункты, которые имеют стратегическое значение, т.е. Сеул, Фузан, Гензан и дорогу из Фузана в Сеул, на что мы тоже имеем право на основании помянутого договора.

Со стороны моря мы должны, наконец, приобрести ту базу, без которой никакие наши действия в Корее не обеспечены, и как такой базой по своим счастливым свойствам, удовлетворяющим не только вышеозначенному условию, но и вполне твердому упрочению нашему на берегах Восточного океана, является, по моему мнению, порт Мозампо с прилегающим архипелагом Каргодо, то и местность эту нам тоже необходимо в возможно скорейшем времени занять. База эта не может считаться обеспеченной, пока она не будет соединена с Сеулом и далее с нашей границею нашим русским телеграфом, а потому линию эту, которая совпадает с японскою линией Фузан — Сеул, необходимо как можно скорее провести, на что мы по договору князя Лобанова и Ямагата тоже имеем право.