Принципы поведения свидетеля на допросе В. Альбрехт свел к 4 правилам, название которых он составил из первых букв ключевых слов — ПЛОД. В. Альбрехт именовал свои правила ситами. Можно их назвать и «контрольками», не позволяющими следователю на допросе безмятежно вскрывать «сейф» с вашими знаниями.

Первое сито «П» (протокол) означает, что вы должны потребовать внести вопрос следователя в протокол прежде, чем вы начнете на него отвечать, что ваши ответы должны записываться в протокол максимально точно, желательно под вашу диктовку, а не передаваться следователем «близко к смыслу». «П» — это главное сито.

Затем сито «Л» (личное) — вы должны подумать, не ставит ли заданный вопрос вас в положение подозреваемого в соучастии в преступлении. Против себя и своих близких вы имеете право не свидетельствовать.

Далее сито «О» (отношение) — оцените отношение вопроса следователя к существу дела: это вопрос по существу или нет? Если нет, то вы выходите за рамки законной процедуры и рискуете оказаться обвиняемым.

Наконец сито «Д» — допустимость ответа с точки зрения ваших представлений о морали.

Очевидно, что система ПЛОД заставит вас не торопиться и думать. Начнете думать — возникнет интерес и сам собой исчезнет страх. Четыре сита призваны избавить вас от возможных неприятностей. Три первых принципа должны препятствовать появлению в протоколе той или иной информации, а четвертый направлен на то, чтобы вы могли внести в протокол то, что вы считаете необходимым, например какие-то непротокольные слова или поступки следователя.

Вспомните 18 приемов следователя. Против них у вас, казалось бы, всего 4 сита. Но если говорить откровенно, вам, честному человеку, и одного сита «П» с избытком хватит на все 18 приемов.

В. Альбрехт рассказал историю одной из своих многочисленных учениц, старушки-еврейки, вызванной на допрос. Она приходит к следователю, садится напротив него, достает бумажку, на которой записаны четыре слова: протокол, лично, отношение к делу, допустимость».

Следователь у нее спрашивает:

— Как ваша фамилия?

— А вы-таки запишите этот вопрос в протокол, и я на него отвечу.

— Вы мне морочите голову, — говорит он, — вы что не можете сказать вашу фамилию?

— А вы сперва запишите!

Она начинает с ним бодягу разводить. У нее записано — протокол, и что бы он ни сказал, — она за свое. Наконец они договорились. Она сказала, что ее фамилия Рабинович, такая-то и такая-то, там-то проживает.

Следователь спрашивает:

— В каких вы отношения с обвиняемым? — А почему вы опять не пишете? — Она снова начинает базарить.

Вы же понимаете, если человек говорит, что не будет отвечать, пока вопрос не запишут в протокол, ни один следователь не сможет ничего сделать ! Следователь стал задавать вопросы и записывать их в протокол.

— Ваши отношения с обвиняемым?

Ей деваться некуда, а она говорит:

— А это имеет отношение лично ко мне.

Он говорит:

— Ну и что же?

— А я вам не скажу, потому что это имеет отношение ко мне лично!

В этот момент старушка перестала бояться. Она была немножко скандалистка, всегда бранилась с кем-то… Это у нее чисто житейское. Она поняла, что со следователем можно спорить, раз он ей уступил… Он ей уступил и стал все писать в протокол. Прошло уже 40 минут, старушка видит, что он нервничает, а сделать с ней ничего не может, тут уже она осмелела и пошла внаглую. И вы знаете, следователь действительно ничего не смог сделать!

Это классический пример того, как, действуя в рамках закона и по простым правилам, можно взять ситуацию под контроль. Побеждает тот, кто ситуацию контролирует.

У В. Альбрехта был и личный опыт разговора со следователем. Вот его рассказ.

«У следователя много забот и много дел. А тут вдруг начальство просит для коллеги из города Одессы допросить меня по какому-то нудному делу об антисоветской агитации, Понятно, что он толком не знает, в чем дело, и очень торопится. Насколько я понял, его очень устроило бы, если бы я вовсе не пришел. Вот несколько отрывков из нашего разговора. Я записал их по памяти.