— Что за... — выплюнул Клэй, увеличивая звук. Клэй и я замерли, наблюдая, как ведущий новостей рассказывал историю о психически неуравновешенном молодом парне, который похитил свою девушку и сбежал. Клэя описали как опасного и просили немедленно уведомить власти, если кто-нибудь его увидит. Затем они показали мою фотографию, и я думала, что меня сейчас вырвет.

В ту ночь мы легли спать, свернувшись калачиком рядом друг с другом. Мы ничего не говорили, слова были не нужны. Клэй цеплялся за меня, словно я могла исчезнуть. Мы неистово и отчаянно занимались любовью, будто старались удержать что-то, что могли вырвать у нас в любой момент. Но я не могла делать вид, что все это и дальше будет работать. Найти нас - было лишь вопросом времени.

Рэйчел писала мне, не переставая и побуждая вернуться домой. Она беспокоилась, что все будет становиться только хуже, чем дольше нас не будет. И я знала, она права. Я не хотела думать о том, что ждет Клэя, если он вернется в Дэвидсон. Но с каждым прошедшим часом я видела только ухудшения в эмоциональном здоровье Клэя. Он становился параноиком и гипербдительным. Он не разрешал мне выходить одной. Он отключил телефон в номере и всегда ставил стулья к двери, когда мы спали.

Он был колючим и злым, срываясь на меня без причины, а потом сразу же умолял меня простить его. Он снова начал резать себя. Я видела следы на его коже, несмотря на то, что он и пытался спрятать их. Я хотела противостоять ему, но передумала, зная, что он был опасно близок к потере того небольшого подобия здравомыслия, которое у него осталось.

Все вышло из-под контроля не только у Клэя, но и у меня. Я все время была напугана. Я едва могла спать и не могла просто сидеть и наблюдать, как парень, которого я люблю, медленно ускользает в темноту своего сознания.

Я нуждалась в родителях и друзьях. Я нуждалась в их поддержке и в безопасности своего дома. Я хотела, чтобы Клэю оказали какую-нибудь помощь, потому что с каждым прошедшим днем, я не могла отрицать того, что ему она просто необходима. Ему не надо притворяться передо мной, будто мы галопом помчимся в закат, словно в какой-то сказке. Потому что это была не наша история. Далеко не наша.

Увидев новости, я знала, что должна позвонить родителям. Они, вероятно, сходят с ума, если думают, что Клэй похитил меня. Кто знал, какое дерьмо родители Клэя вылили на них.

Я ждала до тех пор, пока Клэй не уснул, после чего тихо оделась и вышла наружу, сжимая телефон в руке. Дрожащими пальцами я набрала номер мамы. Я не сразу поняла, что было поздно, почти одиннадцать тридцать вечера. Но мне надо было услышать ее. — Алло? — Я услышала мамин дрожащий голос на другом конце.

Я почти повесила трубку, чертовски боясь сказать что-либо. — Мэгги! Это ты? — умоляла мама. Я сделала глубокий вдох. — Да, мам, это я, — прошептала я. Я слышала, как она подавила рыдание. — О Боже, ты в порядке? Где ты? — спросила она меня.

— Я в порядке, мам. Мы с Клэем в Северной Каролине... — В Северной Каролине!? Что ты там делаешь? — Я не ответила ей, будучи не уверенной, что сказать. Мама, казалось, делала усилие, чтобы держать себя в руках. — Пожалуйста, скажи мне, что он не удерживает тебя там против воли, —спросила мама настолько спокойно, насколько могла.

— Нет, я поехала с ним добровольно, — заверила я ее. Мама вздохнула с облегчением. — Хорошо. Ну, это именно то, что я и предполагала. Родители Клэя поделились некоторой информацией о Клэе, и это заставило нас с твоим отцом ужасно волноваться. Он не делает тебе больно, так ведь? — спросила мама, и я могла слышать, как она плачет.

— Боже, нет мам. Клэй никогда не обидит меня! Что родители Клэя сказали тебе? — спросила я холодно.

— Что у Клэя есть история с насилием и суицидальным поведением. Его мать сказала, что он должен возобновить лечение, но он отказывается ехать. Потом она рассказала нам, что он... что он пытался ударить их.

Я выдохнула. — Все было не так, мам. Пожалуйста, не верь всему, что они говорят тебе, — призвала я.

— Так ты говоришь, что в этой истории нет ничего из того, что они нам рассказали? Что они все преувеличивают? — недоверчиво спросила мама. Это был момент правды. Солгу ли я, как делала месяцами? Или, наконец, скажу правду?

Я молчала некоторое время, побуждая маму снова повторить мое имя. — Мэгги? Что такое? — спросила она. Я чувствовала, что слезы вот-вот потекут по моим щекам. И вдруг я зарыдала. Я плакала и плакала, пока ничего не осталось. И потом я все рассказала маме. Каждый кусочек истории Клэя. Это был второй раз за столько дней, когда я поделилась тем, что происходит. И я чувствовала, что поступаю правильно, сделав это. Я слишком долго держала все в себе. Я больше так не могла.

— Боже мой, Мэгги Мэй. Почему ты ничего не рассказала раньше? — спросила она, ее голос был тихий и обиженный. Я вздохнула, после того как успокоилась.

— Вы бы просто сказали мне держаться от него подальше. Я знаю, что вы думаете о нем. Вы даже не пытались скрывать этого. А он нуждается во мне. Я не могла повернуться к нему спиной, когда все это произошло. Я люблю его! — Я изо всех сил пыталась говорить тихо, не желая разбудить Клэя.

Мама молчала некоторое время. — Ты права. Мы бы осудили его. Я бы сказала тебе никогда с ним больше не разговаривать. И это неправильно. Мне очень жаль. — Слова мамы удивили меня. — Тебе жаль? — спросила я, нуждаясь в пояснении.