– По мне, так обеспечение ее безопасности – это главная цель нашей миссии.

– Главная. Но опасность для принцессы вы переоцениваете. Она нужна живой и здоровой. В отличие от нас. Вопрос в том, почему граф медлит.

– Быть может, мы нужны ему как рычаг давления на ее высочество?

– Если только вы. Друг детства и прочее… Мы не так ценны для ее высочества. Она еще мало с нами знакома.

– Господин Кай…

– Это не оскорбление. Просто факт. А что ты скажешь, Рамил? Ты молчишь с того самого момента, как мы присоединились к настольным басням Грейна.

– Мне не очень понравилась его интерпретация некоторых событий, – отозвался мэтр Гаренцворт. – Этот вариант историй одобрила сама Марианна, но я всегда считал их излишне претенциозными. Ей, конечно, виднее, в политике и создании положительного образа магического сообщества она всегда была на голову выше меня.

– А о чем-нибудь более близком к ситуации ты думал?

– Да, – задумчиво пробормотал старший чародей.

– И?

– Я не могу представить причины, которая побудила бы Марианну бросить столь важное для нее задание.

– Считаешь, Грейн соврал? Она тут в плену?

– Нет. Я тщательно просканировал весь замок и даже запустил пару светлячков-шпионов. Ее тут нет, как и ее спутниц.

– А не могли они… погибнуть в той башне?

Рамил ответил не сразу.

– Не могу сказать точно. Поверхностное сканирование не подтверждает этой догадки. Но для более точного решения мне нужно побывать там лично.

– Надеюсь, нам представится такая возможность. Это все?

– Нет. Я согласен с младшим мэтром. Между графом и Каспаром есть какая-то напряженность. Возможно, они не во всем действуют вместе. А, возможно, вообще ни в чем. Это можно будет использовать.

– По крайней мере, у него обе руки на месте.

– Но я не помню, чтобы он был левшой.

– Вы встречались раньше, чтобы помнить такие подробности?

– Эпизодически.

– Тогда почему ты должен помнить такое?

– Это связано с одной давней теорией, которая гласила, что чародеи-левши имеют особые способности в неизведанной неклассической школе волшебства. В свое время все ученики Цитадели с подобной особенностью были вписаны в подробные списки, и за ними велось пристальное наблюдение. Не припомню там имени мэтра Грейна.

– Значит ли это, что он мог использовать иллюзию, скрывая увечье, нанесенное драконом? – уточнил Джошуа.

– Это возможно. Но тогда это должно беспокоить нас еще больше, ибо чары его столь сильны, что эту иллюзию мы не смогли ни почувствовать, ни просканировать, а значит, мэтр Грейн может оказаться весьма опасным.

– Насколько опасным? Ты сможешь с ним справиться в случае конфронтации?

– Ты же знаешь, Кай, я никогда не переоцениваю мои силы, поэтому мой профессиональный совет будет таким – лучше оттягивать выяснение боевой квалификации мэтра Грейна как можно дольше.

– Ты меня не успокоил.

– Мне искренне жаль.

– А что с этими антимагическими амулетами, которыми так пугал тебя Тирбо? Насколько они сдерживают тебя или Грейна?

– Как ты знаешь, сдерживающие антимагические конструкции делятся на два вида: природные и сотворенные. Такие металлы, например, как кварторит, вызывают у людей, склонных к волшебству, жестокую аллергию и снижают их способность к чарам до минимума, хотя тут все довольно индивидуально.

– Судя по тому, что тебя и младшего мэтра не разбили насморк и другие недуги, здесь такого металла нет.

– С определенной долей уверенности могу сказать, что да.

– Значит, мы имеем дело с сотворенными предметами. И кто же их автор? Предположу, что Грейн.

– Часть из них, конечно, сотворена им. Но не вся. Я узнал не все метки изготовителя, но могу предположить, что над замком графа трудились не менее трех различных крупных контор.

– Что и навело тебя на мысль о внутренних дрязгах Кафаса и Грейна?

– Отчасти. Каспар наводил защиту от несанкционированной магии, а граф, судя по всему, наводил защиту от Каспара.

– Значит, вы с Джошуа стеснены действием сразу нескольких защитных амулетов? Это нехорошая новость. Одно радует, что и Грейн ограничен амулетами графа.

– И да, и нет. Грейн не особо стеснен ими, как, впрочем, и мы с младшим мэтром.

– Почему же?

– Потому что, устанавливая свои, граф нарушил главное правило эксплуатации. Он разместил на одной территории предметы со схожими зарядами и одной функцией. И таким образом обеспечил им непрерывное взаимодействие. Большая часть их энергии уходит на взаимную нейтрализацию, что практически не оставляет сдерживающих мер для настоящего волшебства. Какие-нибудь простые заклинания, например, отравления или приворота, еще могут быть остановлены, но если кто-нибудь – скажем, я, – решит шарахнуть его сиятельство молнией посреди тронного зала, меня ничто не остановит.