Шрифт:
— Отступник!.. Смерть его ждёт за это преступление, — с гневом воскликнул Велемир, — где он; где? Горе тебе, если ты его осмелишься укрыть.
— Он уже наказан за своё отступничество... В тот миг, когда он произносил хулы на великого Перуна, вдруг явился из чащи страшный перынский волхв, о котором ты столько раз нам рассказывал...
— Волхв, ты говоришь? — с видимым недоверием произнёс жрец, — ты сам его видел?
— Да, отец, сам... страшен он на вид... Ростом он не меньше молодой сосны... всё тело его обросло густыми волосами, вместо глаз у него раскалённые угли, и из уст вились змеи... Он с воплем кинулся на нас...
— И что же? — спросил Велемир.
— Он схватил на моих глазах отступника Избора и разорвал его на несколько частей... Я в страхе бежал сюда, пока не упал на этом месте. Теперь тебе известно всё, суди меня.
Вадим замолчал, с тревогой глядя на жреца, тот стоял, с видимым смущением ударяя о землю своим жезлом...
— Волхв, волхв, — повторял он, — кто же это может быть?
И затем спохватившись, что сказал слишком многое, он взглянул на Вадима и произнёс:
— Если правда всё, что ты говоришь, Перун помилует тебя... Если тебе удалось избегнуть страшного волхва, ты достоин жизни... Но горе тебе, если это не подтвердится... Где ты видел перынского волхва?
— Пусть идут по оставленным мною следам, и придут слуги Перуна на то страшное место!
В это время вокруг них стали собираться младшие жрецы, с удивлением глядевшие на знакомого им старейшинского сына.
Велемир заставил Вадима повторить свой рассказ.
— Пойдёмте же туда и посмотрим, прав ли этот юноша, — сказал жрец, когда Вадим кончил свой рассказ. — Веди нас.
Они вскоре достигли той отмели, на которую выбросила буря двух юношей.
— Вот, вот, глядите, тут что-то есть! — раздались в толпе жрецов восклицания.
Велемир жестом остановил их и подошёл сам к тому месту, где на песке что-то валялось.
— Это одежда Избора! — воскликнул Вадим.
На песке были видны отпечатки ног, кое-где они были пропитаны кровью, трава кругом была помята, одежда Избора также была вся в крови.
— Нет более сомнения, — воскликнул жрец, — этот юноша прав, страшный перынский волхв снова появился в наших местах!
Он приказал осмотреть прибрежный кустарник — там никого не было.
Ничто в лесу не выдавало присутствия человека...
V
Весть о том, что в Перынской роще снова появился страшный волхв, быстро пронеслась по всем родам, жившим на берегах Ильменя.
И вот теперь этот страшный волхв снова появился... Уж не грозит ли родам славянским какая беда?
Весть о появлении волхва разнесли повсюду перынские жрецы.
— Пойдите и возвестите всем родам славянским о том, как наказывает наш Перун отступников, — приказал им Велемир. — Усомнился Избор в его силе, в его могуществе, и вот как он грозно покарал его... Так будет и со всяким, и пусть память об этом не изгладится вовеки... Пойдите и передайте повсюду рассказ Вадима, бывшего свидетелем этого.
И жрецы разошлись по всему прибрежью Ильменя, передавая рассказ старейшинского сына.
В род, где старейшинствовал Володислав, отец Вадима; Велемир решил отправиться вместе с юношей.
— Только уважение к твоему отцу избавляет тебя от наказания за дерзость, — объявил старый жрец Вадиму, — но ты должен принести очистительные жертвы.
Юноша с почтением приложился к его высохшей руке и удалился во внутренние покои, отведённые ему Велемиром для отдыха.
Старый жрец Велемир между тем бодрствовал.
«Что это всё может значить, — думал он, расхаживая по светёлке, — какого волхва мог видеть Вадим? Правда, жил когда-то в этих местах дерзкий разбойник, грабил он всех без разбору, кто только из Ильменя в Волхов спускался, да ведь это когда было? Я уже давно своим годам счёт потерял, а этого разбойника мой дед, тоже жрец Перуна, своими руками убил... И с тех пор о нём ничего не слышно... Это ведь мы его в кудесники да волхвы произвели, чтобы нам победу Перуна над ним прославить, а на самом деле он простой человек был, ни больше ни меньше. Так кого же это Вадим там видел и кто этого солевара убил? Уж не сам ли Вадим? Ведь он на это способен. Надо узнать всё подробно».
Велемир призвал нескольких жрецов и приказал самым тщательным образом обыскать ещё раз весь лес.
«Хорошо ещё, что Вадим такую сказку придумал, а то бы мне да и всем нам плохо было бы... Володислав — старейшина богатый, вся Перынь чуть ли не одними его жертвами держится... Как казнить его сына? Ведь он всех нас сокрушить мог... Весь род его слепо ему повинуется, и Перынь разнесли бы, если бы он приказал только... А не казнить Вадима нельзя было бы, если бы он такого рассказа не придумал... Тогда другие бы роды поднялись и тоже нам не лучше было бы... Слава нашего Перуна пошатнулась бы, а вместе с тем и нам, жрецам, нечего было бы делать... И Избора жаль... всё-таки он Гостомыслу племянник, и хотя не велик человек, посадник буйного Новгорода, а всё-таки и с ним ссориться нельзя, и у него свои приверженцы есть... Впрочем, с Избором всё уже кончено... Жалей не жалей, а его к жизни не вернёшь... Кто с ним так покончил, всё равно, Вадим ли, или тот, кого он за волхва принял, всё равно теперь надо подумать, как Гостомыслу горестную весть сообщить».