— Знаете, — продолжила я делать глупости, от которых становилось теплее на душе, — сегодня открытие чайной, в которой я управляющая и…

Я запнулась, господин Эллохар улыбнулся и переспросил:

— И?

Насколько допустимо правилами приличия приглашать совершенно незнакомого мужчину на мероприятие такого уровня? Я не знаю. Но сегодня предстоял действительно сложный вечер и почему-то мне казалось, что если там будет господин Эллохар, я не стану так сильно переживать. А потому, зажмурившись, единым махом выпалила:

— И мне будет очень приятно, если вы зайдете на чашечку чая как… мой личный гость.

Сказала, и хотя мы продолжали идти, я все так же держала глаза крепко зажмуренными и, затаив дыхание, ждала ответа. Ответа не последовало, был ехидный вопрос:

— И вы будете мне рады?

— Конечно! — не задумываясь, заверила я.

И вот тогда мужчина елейным голосом поинтересовался:

— Как трупу?

На мгновение я замерла, широко распахнув глаза и возмущенно глядя на господина Эллохара. А потом лавиной накатила обида. Невероятная, жгучая обида на него и на несправедливость его намека. Но уже в следующий миг я вырвала ладонь из его руки, резко повернулась и ушла, быстрым шагом, не оглядываясь.

Мне вслед понеслось «Найри!», но я лишь ускорила шаг. А после и вовсе почти побежала, пересекла улицу, едва не попав под копыта проезжающего экипажа, и даже не извинившись перед возницей, миновала дорогу и вбежала в чайную. И Герман и Алех, заметив мое появление, позвали, но даже не ответив, я бросилась внутрь, поднялась по витой лестнице наверх, на второй этаж, где мы готовили детскую комнату, заперлась в туалетной и вот там дала волю слезам. Истерика в парке оказалась столь несущественной, потому что стыдно мне было как раз за эту.

И кто бы мне объяснил, откуда столько слез и обиды, столько негодования, столько горечи, стоит вспомнить сказанное им «Как трупу?».

— Найри, — Герман настойчиво постучал в дверь. — Найри, что случилось? Найрина, я же дверь выбью.

Дорогую, к слову сказать. Потому что художник разукрашивал, для детской же.

— Нет! — воскликнула я, торопливо вытирая лицо полотенцем. — Я сейчас.

— Так и знал, что сработает, — весело заявил парень.

Я промолчала.

— Найри, — нетерпеливо позвал младший Шилли.

— Уже выхожу, — прошептала я.

И умылась холодной водой. Бесполезно. Заплаканные глаза, красный распухший нос, губы тоже распухли, и подбородок красный. «Красотка».

Открыла дверь, слабо улыбнулась Герману и постаралась сразу пресечь любые вопросы.

Младший Шилли скептически вскинул бровь.

— Моя вина, правда, — почему-то голос упал до шепота.

Герман мрачно оглядел меня с головы до ног, словно даже свысока. Как он это делает, учитывая, что рост у нас почти одинаковый, не знаю, но умеет. А после и вести себя начинает как старший, не взирая на разницу всего в десять месяцев.

— Опять этот странный тип с юга? — прямо спросил Герман.

Я не ответила.

— Да брось, о вас тут весь квартал гудит, после того как лорд половину книжной лавки у господина Ллори скупил.

— Всего двенадцать книг, — поправила я.

— Да? — Шилли искренне удивился. — Странно, по последней информации два стеллажа вынес.

Удивленно смотрю на Германа, парень улыбнулся и добавил:

— Не переживай, самое интересное услышим вечером, уверен, к тому моменту пойдут слухи, что лорд у господина Ллори всю лавку скупили и вообще дело теперь сам вести будет. Ну да мелочи, поехали платье забирать.

— А костюмы? — тут же встревожилась я.

— Уже доставили, — торжественно объявил Герман.

И я постаралась отвлечься на текущие проблемы. Форму нашим служащим шили в спешном режиме, но не так дорого, как запросили вначале — с ними Сэм поговорил, и почему-то цена была мгновенно снижена втрое, а на карте города в тот же день была изображена швейная мастерская сестер Олрин.

Спустившись вниз, обнаружили охранника, чинно выходящего из подсобки в черном костюме с зелеными манжетами и воротничком стоечкой. Выглядел бывший наемник очень солидно и внушительно.

— Прекрасно! — торжественно объявил он мне. — У вас, госпожа Сайрен, вкус отменный.

— Спасибо, — разглядывая его с улыбкой, ответила я, — рада, что вам нравится.

Вошел Сэм — остановился на пороге, с самым довольным видом осмотрел интерьер чайной, весело подмигнул мне, одобрительно кивнул охраннику Санру, показывая, что оценил его внешний вид, и сказал Герману:

— Пирожные не привезут.

Я едва на ногах удержалась.

— Как не привезут? — голос дрогнул. — Сэм, — торопливо подошла к среднему Шилли, — мы вчера были у господина Сайка, еще раз перепроверили списки заказа, к выпечке должны были приступить еще ночью.