— Отпусти!

Хватка ослабла едва–едва, но Санея поняла: «Сейчас — или никогда». И вдруг поверила, что сможет. Одним плавным сильным движением она оттолкнулась бедрами и, оторвав ноги от пола, прогнулась до хруста в позвоночнике. Глада все еще давила ей на плечи, но Санея сумела достать толстухе до затылка. Силы удара хватило, чтобы опрокинуть ее на живот. Лесси, вцепившаяся тетке в волосы, тоже упала, но это было уже все равно. Вскочив, Санея с размаху ударила Гладу по лицу. После двумя ногами прыгнула на одно колено, а затем и на другое. Затем перебросила через спину еще какую–то идиотку, бросившуюся на нее…

— Кто еще хочет?! — закричала она истошно, опять пиная Гладу.

Желающих не нашлось. Санея подняла на ноги Лесси — девчонка тут же вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Все будет хорошо, — шепнула Санея успокаивающе, усаживая ее на ближнюю к выходу лавку. Место освободилось, едва они подошли. — Все будет хорошо…

Санея дышала как после кросса с Боеданом, хотя с момента, как ее сунули к заключенным, прошло не больше пары минут. И что странно, никто из охранников не пришел выяснить причину шума. А если здесь бунт? Побег? Сайте бы, к примеру, и меньшего времени хватило, чтобы доказать: каждый стражник — суть темный сон Создателя, а значит, должен быть подвергнут немедленной казни через съедание собственных кишок. Нужны полицейскому отделению такие проблемы? Или все это намеренно? Подождать, пока ее здесь… обработают, а потом вести на допрос?

Санея вдруг почувствовала злость. Ушибленная скула саднила — видимо, ударилась, когда падала, — заставляя раздражаться еще больше. Хорошо, из нее хотят что–то вытянуть, а Лесси тут при чем? Неужели нельзя таких, как она, держать отдельно от мерзких существ вроде Глады? Что бы эта Лесси ни сделала. Да и что она могла? Попыталась что–то украсть? С голоду и не на такое пойдешь. Вон они с Сайтой…

— Все будет хорошо, — повторила Санея, приобняв девочку.

Дверь вдруг открылась. Давешний стражник оглядел камеру с удивлением. Глада только–только начала шевелиться — света стало больше, и теперь хорошо было видно ее окровавленное лицо.

— Что здесь случилось?

Никто не ответил.

— Лайта Иниан? — спросил он тогда. Санея поняла, что он ее не видит. «Лайта Иниан» — имя, которым она представилась. Санея поднялась на ноги — Лесси вцепилась в ее штанину.

— Это я.

Стражник хмуро оглядел ее.

— Выходи.

Она бросила взгляд на девочку. В ее глазах плескалась паника.

— Она пойдет с нами, — сказала Санея тоном, не терпящим возражений.

— Что? — стражник оторопел. — Ты вообще понимаешь, где находишься?

— Гм…

Санея примолкла. Ей вдруг стало ясно, что охранник оттого с ней и разговаривает, что слишком удивлен увиденным. На самом деле он должен был вытащить ее из камеры и отвести, куда положено.

— Это моя младшая сестра, — сказала Санея, чтобы смягчить ранее сказанное.

— Это не мои проблемы, — ответил тюремщик, чуть успокоившись. — Выходи.

Она прикусила губу. В данный момент Лесси ничто не угрожало — Глада вяло ворочалась на полу, остальные опасности не представляли, а Санею после допроса вернут в камеру…

— Все будет хорошо, — заверила Санея. Сняла куртку и надела ее на девочку. Самая набитая дура поняла бы, что это означает: «Кто ее тронет — будет иметь дело со мной». Девушка уйдет, а предмет одежды самим своим видом будет напоминать…

И еще… Как это Сайта делает?

— Я вернусь очень скоро, — произнесла девушка, сосредотачиваясь, выдыхая, стараясь как можно полнее передать эмоцию. Она погладила девочку по голове. — Очень. И мы поговорим.

Санея вышла из камеры. Прощальный взгляд, брошенный на нее Лесси, был полон отчаяния, но ни одного слова Санея от нее так и не услышала. Ничего, у них еще будет время пообщаться. И ей понравится в Ордене.

— Эй, помедленней! — окликнул охранник. Она и не заметила, как разогналась.

Они прошли по длинному коридору — в конце стражник отпер и запер решетку. Санея думала, ее отведут в комнату для допросов с жестким табуретом и наручниками, приделанными к столу, но, оказалась, кое–кто ждал ее уже в охранном закутке. Когда Санея с тюремщиком подошли, Своблуг разговаривал о чем–то с другим стражником, сидевшим за столом с раскрытым журналом перед глазами. В нем она должна была значиться «Лайтой Иниан».

— Рад приветствовать вас, юная леди, — Своблуг подошел к ней, улыбнулся приветливо, но спустя секунду нахмурился. — С вами все в порядке?

Он смотрел на ее лицо. Значит, синяк выступил… Понятно, но ему–то какое дело?

— Я в тюрьме, — ответила Санея.

— Ну да… ну да, гм… Я могу называть вас Лайтой, так? Или вы предпочитаете что–то другое?

— С какой стати?

— Может быть, прозвище, — предложил он, глядя прямо на нее.

— Нет, никакого прозвища, — ответила Санея. — А почему вы спрашиваете?