— Гомес, помолчи пока. Сеньор доцент, какие есть версии? Кроме этих чертовых конкистадоров, конечно… Может, и впрямь включим в историю Родины Марка Антония с сигарой?

— И Клеопатру с бокалом рома и жемчужиной…

— Так французов-то оставляем или как? Может, они открыли?

— Нет, не надо! С независимостью помогли и ладно, главное, что дистанционно, вот и хватит. А эдак они всё себе захотят!

Бывают ли у истории рога?..

Гражданские привыкли всё мерить по себе, а военные — по имеющемуся калибру.

…Но желание заполучить всё и сразу бывает свойственно не только потомкам возможных первооткрывателей. А слава Наполеона продолжает кружить головы.

Глубокой ночью от причальной стенки Пуэрто-Санта-Круз отвалил катер-ракетоносец. В рубке рядом с командиром стоял майор Меркадер. Катер поравнялся с несколькими военными судами, дрейфовавшими на траверзе порта, и эскадра взяла курс на Порт-Стэнли.

Сомнения командира катера, которые тот выразил накануне в приватной беседе с майором-однокашником в незаметном припортовом кабачке, Меркадер решительно развеял:

— Во всех компьютерах, даже в Пентагоне, уже указано, что острова принадлежат Аргентине. То есть послать сюда военную экспедицию — это нападение на суверенное государство.

— Тогда их это не остановило.

— Тогда они сто лет как ими владели. Незаконно, разумеется. Но официально. А теперь… Вот скажи, друг мой, — майор понизил голос, — если бы ты был министром обороны, что бы ты сделал в первую очередь?

— Да я!..

— Вот и запомни это, дорогой друг Лопес, запомни.

С остальными флотскими офицерами разговор протекал сходным образом. Многие сразу радовались, что нудные дискуссии с европейцами вообще и напыщенными британцами в частности более не актуальны. Кому-то требовалось время на размышление, но ни разу оно не оказалось больше пяти минут. Особенно после того, как Меркадер говорил, что любые договоры, заключенные по европейским канонам, отныне утратили силу и на них можно откровенно наплевать.

Майор Меркадер хотел стать генералом. А еще лучше президентом. И побыстрее. Благо Капиталь Федераль мирно спал, и некому было поднять тревогу по случаю очередной революции, вершащейся для начала на Мальвинских островах. И пусть поутру историки с дипломатами чешут языки, головы, рога… А впрочем, есть ли рога или небольшие рожки у местных историков, после того как сеньора История опять им изменила с военными?

Но именно слово «революция» грянуло из радиоприемника, настроенного на волну местной радиостанции. Меркадер вздрогнул, покрутил ручку настройки. «Работают все радиостанции Аргентины», — гремело из динамиков.

— Сеньор майор, там красные! — закричал вахтенный.

— В каком смысле?

— В прямом!

В лучах рассвета над Порт-Стэнли отчетливо пламенело алое знамя.

«Да здравствует мировая революция!» — гремело радио голосом президента Троцкого.

— Что происходит? — возопил майор Меркадер.

— Всё в штатном режиме, — отозвался кто-то, — как обычно, празднование Дня революции.

Президент Лео Троцкий, тезка, правнук и наследник основателя Социалистического Союза Континентов, завершил свою речь при восторженных криках. Ораторский талант в семье передавался по наследству.

Но в другом семействе по наследству передавался некий ледоруб. Кому нужны те, кто не нужен никому?

Исчислено.

Расследовано.

Приговорено.

В сорняках истории

Как приятно поутру проснуться и, сладко потянувшись, узнать, что мир обновился настолько, что безвозвратно канули в Лету все твои долги. Главное при этом — не оказаться тем, кому должны.

— Что ты наделал? — кричал Казанович, прыгая перед компьютерным столом. — Гарсиа, что ты наделал?! Теперь история никак не коррелирует с реальностью!

— История составлена из мифов, а копий нет, кто заметит.

— Да вы с ума сошли! Где Гомес? Где этот гад?

Поставленный писать код для изменений всего массива данных по Мальвинским островам Гомес, по его словам, случайно увлекся, отвлекся и забыл, какая версия была в итоге признана самой подходящей. Остальные программисты, не говоря об историках, спохватились, когда пакеты данных уже безвозвратно ушли в информационное пространство Земли. Попытки исправить обернулись еще большей путаницей — Великая Армада теперь отплывала из Англии к берегам Аргентины, пролив Дрейка оказался почему-то проливом Казановича, что, собственно, и взбесило историка сильнее всего.

— Да это в честь прадедушки твоего! — наконец нашелся Гарсиа. — Чего переживаешь, ведь родовое имя на картах прославлено.

— Какого прадедушки?

— Твоего! У тебя что, прадедушки не было? Был. У всех есть, и у тебя был. Почему он не мог плавать на кораблике вдоль Огненной Земли?

— Да что ему было там делать?!

— Я-то откуда знаю, может, прабабушку твою на яхте катал!

— Нет, — оживился виновник торжества Гомес, — тогда был обычай молодому человеку на весельной лодке совершить круиз вокруг Огненной Земли. В знак достижения совершеннолетия.