Но получилось даже ещё лучше. В тот же день устроили сбор, и Димку хвалили. Он рассказал всё как было, только, конечно, про нарушенное своё слово промолчал. Хотя в принципе это ерунда: победителей ведь и правда не судят!

И ещё он малость прибавил, что, мол, ему в лагере поручили разобраться в деле до конца. Так сразу был решён и вопрос о его командирстве — даже, кажется, сама Тамара Густавовна предложила.

Сколько они разворачивали то письмо? Час? Больше? А ведь обычно дело и секунды не стоит!..

Потом, боясь лишний раз вздохнуть, уложили невесомые частички между заготовленных заранее прозрачных пластмассовых стёкол, свинтили их… Теперь письмо могло сохраняться едва ли не вечно, его можно было читать.

«Мамочка! Пишу Вам и боюсь, как бы не в последний раз. Я сам был в разведке и знаю. Мама, берегите себя и простите за всё. Ваш сын Егор. Маше Полетаевой поклон и привет. А когда Вы получите это письмо, я не знаю. Может, наши потом найдут. А мы сегодня будем гадов бить до последнего. Больше отступать некуда».

Они сперва решили клятву дать. Весь класс. Но Тамара Густавовна отговорила. Димка тогда думал: «Вот Лепёшка! С клятвой бы как было железно». А потом понял, что это, конечно, правильно: вдруг бы они не нашли. А клятва уже дана, притом от имени целого отряда!

И ещё, может быть, потому он смолчал, что боялся: если будет много спорить, его не назначат командиром следопытов. А Димке хотелось именно командиром, потому что дело по справедливости было его!..

Всерьёз письмом стали заниматься восемь человек. Между прочим, как вскоре выяснилось, больше и не надо. Не то получается уже не коллектив, а какая-то Римская империя. В том смысле, что в Риме вроде порядок, а на окраинах восстания готовятся…

В основном Димка ориентировался на мальчишек, потому что девчонок недолюбливал, не знал, как ими руководить. Кстати, один из немногих, он не был влюблён в Оленину.

В команде его особенных «звёзд» не было. И это ему тоже казалось неплохо. Шуйский, Стаин, Коровина, та же Маринка Оленина, пожалуй, только бы мешали. Начали б со своими идеями да со своими личными мнениями…

Дело не в том, что Димка был против личных мнений. Просто надо понимать, когда стоит спорить, а когда подчиниться, вот и всё. А «звёзды» ничего такого понимать не хотят — проверено!

Тамара Густавовна по этому поводу один раз даже «вызвала Димку на разговор». И он ей прямо ответил:

«Мы не думали обособляться и не думаем. На отдельные поручения готовы взять любого. А команду ломать я лично ни из-за кого не буду!»

Тамара Густавовна тогда улыбнулась, головой покачала:

«Ну гляди, командир. Тебе в данном случае виднее… Только не очень ли ты закомандирился?»

«Ребята за меня!»

«Это, конечно, довод. Ладно. Всё же отчёты на сборах и на советах отряда — твоя обязанность».

Димка молча кивнул. Не хотелось ему перед Коровушкой отчитываться. Но здесь уж он, как говорится, «смирил себя железной волей». Тамара Густавовна ему уступила, а он ей — это нормально.

Работать Димка умел — тут уж ничего не скажешь! И все у него работали на совесть — и письма писали, и пороги обивали по разным учреждениям… Кто хоть немного занимался следопытским делом, тот без лишних слов поймёт, сколько пришлось им сил приложить, пока не отыскался тот военкомат, откуда уходил на фронт Егор Петрович Суздалов. И конечно, очень им помогло, что Горелов сумел разглядеть на почернелой крышке портсигара: «Е. П. Суздалову, г. Псков, на память».

Нашлась и Мария Ивановна. Ей было сейчас восемьдесят два года, и жила она во Пскове — каких-то шесть часов езды на автобусе!

Восемьдесят два года… И тут даже у них, у яростных следопытов, появилось на какое-то время сомнение: «Может, не говорить? Только зря разволнуем человека!» Чтобы не затевать в команде долгих дискуссий, Димка пошёл к Тамаре Густавовне. Она, как обычно, на свой лад головой покачала:

— Надо подумать, Дим… Давай-ка сбор по этому поводу устроим. Внеочередной.

Димка уже сам не рад был, что пошёл к ней. Но получилось как раз очень хорошо. Класс решил правильно — так, как и Димка сам для себя решил в ночь перед сбором: надо Марии Ивановне сказать, надо! Потому что сын её настоящий герой. Неважно, есть у него Звезда или нету. Главное, что поступил он по-геройски. Так разве можно это от его родной матери скрывать?

На том же самом сборе постановили командировать во Псков группу следопытов из восьми человек. А средства — кое-что родители дадут, но основное — приз за сбор металлолома, который назначили шефы из комбината, — сто рублей. Это было справедливое решение. И никто не скрипел, даже Коровина. Ответственным за сбор металлолома был назначен Димка Соколов.