– Если мы согласимся, нам помогут? – спросил я.

– Вам дается три часа на сборы, – сказал Павловский. – Потом приедут несколько автомашин, и наши люди отвезут вас на Николаевский вокзал. Вначале едете в Москву, а там пересаживаетесь на экспресс. С вами постоянно будет охрана. Да, совсем забыл сказать о письмах. Вы сможете их отправлять, но только после прочтения нашим цензором.

– Доставьте сюда десяток вместительных саквояжей, – попросил я. – Заодно получите наш ответ.

– Все сделаем, – кивнул он. – Напоследок хочу предупредить, что вам не стоит пользоваться телефоном. Мы его сейчас прослушиваем, поэтому прервем опасный для нас разговор, а к вам будут приняты меры. Поймите, все это делается в целях безопасности, в том числе и вашей. После отъезда, если будет такое желание, мы сообщим родственникам, что с вами все в порядке. Служанку можете рассчитать прямо сейчас и отправить домой с машиной охраны. Я очень надеюсь на ваше благоразумие. Своими словами вы не причините существенного вреда хотя бы потому, что ничего не знаете, но можете поставить под удар тех, кто будет вами заниматься.

Я вывел его в прихожую и выпустил из квартиры, после чего вернулся к отцу.

– Что будем делать? – встретил он меня вопросом.

– А у нас есть выбор? – спросил я. – У вас могут переносить отпечатки пальцев?

– Их берут у всех, кто работает в Департаменте, – ответил он. – А на твой вопрос я ответить не могу, потому что не знаю. Но вряд ли кто-то будет этим заниматься. Возьмут мои отпечатки и сделают по ним не очень качественные фотографии. Если у них есть свои люди в экспертном отделе или третьем делопроизводстве, которому поручат расследование, это нетрудно сделать.

– А подслушивание разговоров?

– Для этого достаточно приехать на центральную станцию с ордером третьего делопроизводства. Мы этим часто пользовались.

– Оставаться нельзя, а сами мы из-за твоего ранения никуда уехать не сможем, – сказал я. – Как ты думаешь, им можно верить?

– Если ты будешь полезен, скорее всего, выполнят все обещания. Мне даже интересно, кто это орудует у нас под носом и до сих пор не попался. Это должна быть организация с железной дисциплиной и большими возможностями.

– Если не согласимся, нас всех точно прибьют, – сделал я вывод. – Как ни мало мы знаем, все равно являемся нежелательными свидетелями, да еще можем развалить их версию покушения на этого Дюкре. Интересно, как к ним попали наши сертификаты? Ты говорил, что у тебя там друзья?

– Зови женщин, – сказал отец. – У нас не так уж много времени, а придется еще уламывать Ольгу.

Он ошибся, и никого уламывать не пришлось. Пожалуй, сестра была даже довольна тем, что остаемся в империи, а не уезжаем на другой конец света.

– Как только ты перенесешь дорогу! – беспокоилась мама. – В поезде будешь лежать, но до него еще нужно добраться.

– Пойду собирать свои вещи, – сказала Ольга. – Пока буду откладывать, а когда привезут саквояжи, скажете.

– У нас есть три своих в одном из шкафов, – вспомнила мама. – Можешь их взять.

Моя жена тоже поспешила в нашу комнату заниматься сборами. Никому из женщин так и не сказали об отпечатках, да и в остальном немного приукрасили картину, иначе они не были бы такими спокойными. По просьбе отца я позвал к нему Наталью, которой он сообщил об увольнении, заплатив расстроенной девушке до конца года. После этого она собралась, и мы вместе спустились к охране.

– На одной машине отвезете служанку и можете сегодня не возвращаться, – сказал я им. – Вторая машина дежурит еще часа три до тех пор, пока за нами не приедут, после чего тоже уезжаете в агентство.

Едва увезли Наталью, как на отечественном автомобиле «Медведь» приехал Павловский. К нам он поднялся, увешанный саквояжами, и за остальными мы с ним спустились вдвоем. Он даже не стал спрашивать о нашем согласии, и так догадался по тому, как у него эти саквояжи расхватали наши женщины.

– Как повезем раненого? – спросил я. – На носилках?

– Носилки привлекут слишком много внимания, – ответил он, – поэтому поступим по-другому. Перед поездкой вашему отцу сделают инъекцию препарата, который придаст силы и снимет боль. Не так уж плохо он себя чувствует, а ехать всего ничего, да и идти совсем немного. Он наденет очки для слепых, а вы его будете поддерживать. Багаж это не ваша забота, им займутся те, кто будет вас охранять. Возьмите свои новые паспорта. Там, куда вы едете, они вам не понадобятся, а вот в дороге могут пригодиться. Их изготовили по заказу вашего отца, мы их просто забрали вместе с сертификатами. Донесете сами саквояжи? Ну и славно, а я тогда поеду. Прощайте, мы с вами если и увидимся, то еще очень нескоро. У вас, князь, в запасе осталось полтора часа.

Он уехал, а я с пятью саквояжами в руках поднялся в квартиру. Их у меня разобрали и направили закрывать уже забитые барахлом. Вещи в саквояжи были уложены с большим запасом, поэтому сил их закрыть у женщин не хватило.

– Вы хотите забрать с собой всю квартиру? – пошутил я, уминая очередной саквояж.

– Работай, умник, – сказала жена. – Сами же сказали, что едем на годы, а в таких случаях вещи лишними не бывают. В крайнем случае, если не понадобятся, кому-нибудь отдадим или выбросим. Хуже будет, если оставим, а потом потребуются.