После посещения Разбитого парка Зарина заметно повеселела. Визжащая девица с дурацкой детской прической стала неплохой заменой кофе и утреннего цирка одновременно. Настроение портил лишь оставшийся во рту сладковатый привкус — последствия работы особого обонятельного режима. Желание посетить школу так и не возникло, поэтому девочка направилась к ближайшему перекрестку, где на углу располагалось небольшое интернет-кафе. В своем доме семья Эштель так и не провела Интернет, поэтому, чтобы пользоваться Всемирной Сетью, Зарина частенько зависала в этом кафе.

У двери ее встретил Ник, единственный работник кафе. На вид парню было около двадцати пяти лет. Он был отчаянно кудряв, чрезвычайно рыж и столь же шибко покрыт веснушками. Едва Зарина появилась в дверях, Ник тут же привычно начал приставать к ней:

— Где тебя носило, солнце мое ясное? — с пафосом вскричал парень, пытаясь вцепиться в ее руку.

— Открывала новую плантацию коки, — буркнула Зарина, уворачиваясь от объятий.

— Тебя посадят, солнце мое, — мурлыкнул Ник. Неудачная попытка не выбила его из колеи. Он широко улыбнулся и встал за кассу, отбив девочке чек на получасовую работу с Интернетом.

— Хоть отожрусь на халяву, — пожала плечами Зарина, прислонясь спиной к стене напротив стойки, где Ник уже намешивал ей лимонную водичку. Так у них повелось: Зарина приходила, работала с Сетью ровно полчаса, а парень за это время делал ей не менее трех высоких стаканов цитрусового коктейля.

— Приходи почаще, солнце, — чмокнул губами Ник. — Я скучаю.

— А я нет. — Зарина приняла из его рук стакан с лимонной водой и тут же отпила половину. Стало чуточку легче.

— Жаль, сладкая моя. А я так хочу пригласить тебя на свидание. — Ник притворно жалостливо вздохнул. Зарина покосилась на него поверх стакана.

— Смотри, борьба с педофилией у правоохранительных органов на топовом первом месте.

— Солнце, ты такая жестокая, — протянул Ник, облокотившись на стойку и умилительно улыбаясь.

— На скотобойне жестокость, а я просто примитивная кладезь актуализированной информации, — сухо отозвалась Зарина. Она одним глотком допила остатки лимонной воды и, сунув стакан Нику, побрела к излюбленному компьютерному месту, сопровождаемая страстными вздохами рыжего парня.

Кафе в утренний час пустовало. Выбранный Зариной компьютер обычно зависал меньше всего, поэтому она быстро загрузила все нужные сайты. Интересующие ее сайты были посвящены переводческой деятельности, и Зарина уже пару лет подрабатывала таким образом, исполняя заказы на переводы самого различного объема. В основном она бралась за работу, связанную с французским языком. Вообще-то, для своего возраста она знала достаточно много иностранных языков, но французский оставался в ее фаворитах, потому что ее забавляло ощущение щекотки на языке при произнесении французских слов и фраз.

Ссылки слегка глючили, впрочем, как и всегда — от переизбытка пользователей система сайта часто давала сбои. Честно говоря, Зарине не нужен был так уж сильно этот сайт — заказчики пересылали ей работу электронной почтой, но девочка все же посещала его время от времени, так как с ней периодически старалась связаться новая клиентура. За время своей переводческой деятельности Зарина успела создать себе определенную репутацию в сетевых кругах. Ее никнейм в Интернете был «РиЗа», и многие пользователи сайта знали, что переводы, сделанные РиЗой, одни из самых качественных и быстрых.

— Солнце, еще коктейльчик?! — спросил из-за стойки Ник.

— Само собой, — ответила Зарина, не отрываясь от экрана. Она только что на ходу перевела небольшое сообщение, которое послал ей в качестве работы очередной заказчик.

Когда Ник поставил перед ней новый стакан с напитком, Зарина сидела с закрытыми глазами. Она размышляла о том, что оплата за предыдущие два заказа уже поступила на счет брата и еще за три была на подходе. Когда Лаус проверит счет, он поймет в чем дело и будет не в восторге. Брат всегда был против того, чтобы Зарина работала, настаивая на том, что девочка должна просто посещать школу и иметь, так сказать, нормальное детство. По мнению Зарины, эти его вяки были верхом наивности, но упрямец продолжал озвучивать чужие фразы про какое-то там детство. Добренький сердобольный Лаус.

Брат учился в университете на экономическом, но ходил лишь на семинары, предпочитая учебе работу (хотя это и было из-за острой нужды в деньгах). Интеллектуальность была наследственной в семье Эштель, поэтому Зарина даже не удивилась, что еще не закончившего университет юношу с радостью приняли на работу системным администратором в крупную компанию на неполный рабочий день.

Зарина в тот день устала от раздражающих причитаний тети Мэй: «Да как же так?! Но он же студент! А эта такая крупная компания. И на неполный рабочий день?! Как же они на риск-то такой пошли?!» Зарина наблюдала за ней, не понимая, почему нельзя просто принять, что Лаус — «золотой мальчик», которого готовы оторвать с руками и ногами в любой фирме и на любом университетском факультете.

Лаус работал, запрещая работать Зарине. Он был против и всяких ее мелких подработок, но полностью запретить это сестре был физически не в состоянии. Да и младшенькая была не из тех, кого можно запихнуть в тесные рамки.

Зарина глянула на настенные часы. Ее полчаса двигались к завершению. Она задумчиво поводила пальцем по поверхности пустого стакана. Вспомнив о Лаусе, она также вспомнила и о данном ему и тете Мэй обещании посетить школу. В принципе, она легко могла сейчас заявиться на второй урок, а потом смыться из школы. Так и обещание можно сдержать, и не потребуется выслушивать школьную нудятину, которая уже давно была усвоена и переварена ее сознанием.