Тут его ожидала еще одна удача. Стражника около двери не было. Его шаги тихо отдавались в соседнем коридоре. Оруженосец облегченно вздохнул и через секунду уже встретил Криса, которому тут же без утайки и со всеми подробностями все рассказал.

А рыцарь Кристиан только руками развел, когда услышал этот рассказ.

— Опять колдовство, — произнес он. — Я так и знал, что этот маркиз не просто маркиз. Разве у нормального человека могут быть рабами такие твари?

— Так сколько раз я тебе об этом говорил! — с жаром откликнулся Ариан.

— Только зачем ему наши расписки? — сам себя спросил Крис. Затем он удивленно посмотрел на Ариана и дотронулся до подола его рубахи. — Что с твоей одеждой?

— А что с ней? — Ариан посмотрел на свою рубашку и увидел, что она вся темная внизу. — А, это? Это я испачкался водой из рва. Представляешь, хотел умыться, а она такая противная. Тухлая, да ржавая.

Крис понюхал руку, которой взялся за мокрую ткань и с сомнением покачал головой. Затем он зажег свечу и осмотрел оруженосца повнимательнее.

— Это не вода, Ариан, — наконец сказал он. — Я знаю, что это такое.

— Что?

— Это кровь.

— Кровь?

— Да.

Мальчики несколько минут, молча, смотрели друг на друга.

— Значит наш маркиз вовсе не маркиз, — выдохнул, прервав молчание, Ариан.

— А кто же?

— Это Душегуб! Тот самый, который погубил рыцаря Франсуа!

Вот и наступил роковой день, когда добровольцы должны были скрестить свое оружие с рабами маркиза Костиньяка. По программе он делился на две части. В первой половине дня должны были состояться два поединка, а после обеда еще три. Это значило, что утром должны были драться Меренго с Дроном, и Кристиан Тринадцатый с братьями-черепахами.

Как только труба протрубила окончание завтрака, гости побежали занимать лучшие места. Арена, на которой должен был состояться турнир, находилась во дворе замка. Она была посыпана песком, а зрительские места находились на колоннаде, окружающей двор. Зрителей было не много — несколько сотен человек. На самых почетных местах сидел устроитель турнира маркиз Анри де Костиньяк, рядом с ним сидел понурый принц Лаутар, а их обоих окружало два кольца стражников. Остальные зрители сидели, стояли и висели на перилах, на скамейках, а то и на голых досках настила.

Во время завтрака никто из них не ел много, а также не пил, чтобы во время сражений не мешало переваривание пищи или головная боль. Все прекрасно сознавали, что в этот день они получат куда более острые ощущения, чем еда или пьянка.

Нельзя сказать, что турнир был обставлен пышно и изысканно, как это делается на настоящих рыцарских турнирах. Никаких украшений, никаких нарядных герольдов и трубачей-фанфаристов не потрудился предоставить маркиз на это состязание. Да и никто из зрителей в этом и не нуждался. Вряд ли эта плохо проспавшаяся после ночной оргии толпа хоть что-то понимала в красоте и изысканности. Им нужно было одно — насладиться видом крови и смерти. Вряд ли их что-либо интересовало еще.

Крис готовился к бою. Ариан не отходил от него ни на шаг. Он проверял все, что только можно. До блеска вычистил и надраил песком щит Кристиана.

— Сегодня очень яркое солнце, — сказал он рыцарю. — А у этих братьев панцири словно зеркала. Смотри, как бы они не ослепили тебе солнечными бликами. Лучше держи их в тени, и сам ослепляй их. Я отполировал твой щит, и теперь он не хуже любого зеркала.

Крис молчал. Не следовало попусту болтать языком в такую ответственную пору, когда душа и тело должны готовиться к тому, чтобы забыть про страх смерти и боль ран. Ариан его прекрасно понимал. Но оруженосцу болтать не возбранялось, и мальчик старался разговорами отвлечь себя от тревоги за Кристиана. Рядом готовился к поединку Меренго. Он тоже был молчалив и суров. Он не смотрел в сторону маркиза, хотя тот просто сверлил его острым колючим взглядом. Меренго смотрел в землю, и его губы что-то шептали. Крис понял, что он молится, и в душе пожелал ему удачи. Затем он бросил взгляд на клетки, которые находились напротив него прямо под маркизом. Они были сделаны прямо в стене, и из-за их толстых решеток на Криса и Меренго посматривали мутанты маркиза. Крис посмотрел на них без неприязни. Нельзя злиться на того, с кем будешь драться. Злость самый плохой помощник в смертельном бою. Она ослепляет и лишает бдительности и правильной оценки происходящего. К тому же Крис увидел, что они совсем не похожи на вчерашних беззаботных чудищ, которые веселились за пиршественным столом. Он обратил внимание на то, что они были серьезны и даже, как ему показалось, грустны.

Крис почувствовал себя наемным убийцей, который к тому же готовится совершить свое преступление публично, на потеху толпе. Мальчик бросил взгляд на зрителей, и они показались ему куда более омерзительными и страшными, чем те, что были в клетке. А чудовищ ему даже стало жалко. Неужели он станет их убивать?

Ударил гонг.

Это был сигнал к началу первого боя.

Меренго услышал его и встал со стула, на котором сидел. Спустившись по лестнице, он вышел на арену. За ним с шумом захлопнулась крепкая окованная железом дверь. Меренго даже не оглянулся.

Заскрипела и завизжала открывающаяся дверца клетки, в которой находился Дрон. Закричали, зашумели и засвистели зрители. Их безобразные лица от охватившего их возбуждения, стали еще более безобразными. Но ни Меренго, ни вышедший на арену человек-волк даже голов не повернули в их стороны.

Дрон был вооружен коротким трезубцем, который он словно легкую веточку крутил в руках-лапах, и длинными и острыми как бритва когтями. Он возвышался над Меренго, хотя тот тоже был высок ростом и широк в плечах.