Человек по фамилии Розенштайн утверждал, что уже дважды побывал в космосе. Над ним смеялись, он обижался, но от выпивки не отказывался. Когда за другим столиком узнали суть разговора, то заявили, что ничего удивительного. Эти в любое место пролезут. Но Розенштайну поднесли. Он принял выпивку даже от явных недоброжелателей. Теперь над ним смеялись уже все столики в кафе. И наперебой предлагали различную выпивку. Но тут вошла группа людей в скафандрах космонавтов, которые стали поздравлять Розенштайна со вторым выходом в открытый космос. Больше Розенштайну никто во всем кафе выпивку не предлагал. Правда глаза колет.

Существует теория, что имеются пространства, в которых Земля развивается чуть по-иному. Это бесчисленное множество пространств или измерений, или черт его знает что. Семен в этом не разбирался. И совсем не интересовался до одного случая. Однажды он привел в дом легкодоступную женщину. Она оказалось еще и интеллигентной, то есть знала много информации из газет и журналов. И когда у Семена в нужный момент не затвердело, она заявила, что в другом измерении он, то есть Семен, затрахал ее до изнеможения. Семен подумал и сказал, чтобы оплату за услуги она взяла в другом измерении.

Большая полемика по поводу слова «мудак». Одни ищут корни в греческом языке, другие – в иврите. И только серьезные лингвисты знают достоверно происхождение этого термина. На Руси было два бога; главный – бог солнца Ярила. И бог сумерек – Мудила. Оба бога являлись гермафродитами, но у Ярилы были выражены мужские черты. Отсюда пошло слово «ялда». А имя второго бога дало в обиходе слово, означающее женские половые органы. В древности к ним относились уважительно, поэтому человека любвеобильного называли «мудак». Это первоначальное значение не сохранилось, смысл слова трансформировался и приобрел негативное звучание. А жаль.

Савелий был страстным филателистом, но он об этом не догадывался. Так и прожил до выхода на пенсию, не подозревая о своей страсти. Более того, всю жизнь он считал, что собирать марки – ребячество и глупость. Как только мы его не разубеждали.

Жена Савелия любила понежиться в постели. Савелий не возражал. Жена балдела, гладила кота, а Савелий подавал жене в постель кофе. Так повторялось изо дня в день. Однажды Савелию захотелось разнообразия – вместо чашки кофе он принес топор. Увидев столь неуместный в спальне предмет, жена завизжала от ужаса. Савелий пожал плечами и унес топор. С этого дня жена стала просыпаться раньше мужа и подавать ему кофе в постель.

Актер вышел на сцену, подождал установления полной тишины, поднял руку ленинским жестом и продекламировал:

– Человек – это звучит…

И громко испортил воздух.

Зал захохотал. Раздались аплодисменты. Актер снова подождал полной тишины и сказал:

– А теперь попробуем всем залом.

Ковров быстро привыкал к женщине, и она переставала его привлекать. Поэтому у него было несколько браков. Однако через некоторое время он вспоминал о брошенной женщине и возвращался к ней. На короткий срок, пока вновь не появлялось привыкание. Поэтому Ковров поддерживал хорошие отношения со всеми бывшими женами, невзирая, остались они одинокими или снова вступили в брак.

Ковров жил на первом этаже. Однажды на нервной почве у него случилась импотенция. Собрались все жены, и улица огласилась таким горестным плачем, что прохожие стали останавливаться, ожидая выноса тела. Но поскольку крышки гроба у подъезда не было, прохожие, осознав ошибку, разошлись по своим делам.

Один из прохожих, пожилой человек, Николай Иванович Ваткин, задержавшись на некоторое время, плюнул со злости и пошел своей дорогой. Он нес в поликлинику анализ мочи. Однако анализы принимали только до девяти часов утра, а Николай Иванович задержался возле дома Коврова и опоздал. Найдя окошко для приема бутылочек с мочой закрытым, Николай Иванович рассвирепел и грохнул пузырек с мочой об стену. Моча расплескалась по стене какими-то пятнами, которые случайно сложились в копию знаменитой картины неизвестного голландского художника шестнадцатого века. О нем было только известно, что он голландец, учился писать маслом у Рембрандта, и некоторое время ухлестывал за его Сакстиньей, которую старик Рембрандт не спускал с коленей, поскольку, как всякий мудрый человек, не доверял свою честь ветреным девушкам.

С ней вообще приключилась история, о которой не знает ни один историк. Один из учеников, рукастый паренек, сделал на заднем дворе качели. И уговорил девушку покачаться на них. Сакстинья пошла и с тех пор подолгу качалась каждый день. Старый художник посмеивался над этой причудой, глядя, как самозабвенно девушка раскачивается, закатив глаза от удовольствия. Не знал учитель, что к сиденью прикреплен фаллоимитатор – они в то время уже нашли широкое применение. Женщины боялись изменять мужьям из-за страха перед инквизицией, и им приходилось покупать эти штуки, изготовленные с большим старанием из красного дерева.

– Я хотела бы переспать с твоим приятелем.

– Только через мой труп.

– Договорились.

Сила проклятий до сего времени не изучалась. И только недавно стали собирать информацию, как проявляются проклятия. Мужик по имени Игорь нагрубил кондукторше в автобусе. А та его прокляла, заявив, что с этого дня сам он не сможет подтираться. Весь автобус хохотал – ничего себе проклятие. А кондукторша оказалась ведьмой. Теперь Игорю вытирает задницу жена. Стыд и срам, конечно, но это Игорь терпит, сжав зубы. Настоящий удар постигнет его позднее, когда жена объявит, что ее отправляют на неделю в командировку.