— Мы здесь по делам Святилища, — сказал Скелетжер. — Мы сыщики.

— Она ребенок, — возразил Палач. — А ты — мертвец.

— Формально вы, конечно, правы, хотя внешность обманчива. По нашим сведениям, вы располагаете информацией, которая пригодится нам в расследовании.

— Вы так говорите, будто я обязан помогать вам, — возразил старик. — Какое мне дело до ваших расследований и Святилища? Я ненавижу Святилище, Совет Старейшин и все, что они собой воплощают.

Валькирия сказала:

— Нам необходимо выяснить, как остановить Гротеска. Если он откроет портал и впустит к нам Безликих, пострадают все, не только…

— Девочка обращается ко мне, — сообщил Скелетжеру Палач. — Сделай так, чтобы она перестала.

Валькирия прищурилась и умолкла.

Скелетжер склонил голову набок.

— Она говорит правду. Ты не любил Меволента, когда он был жив, и я уверен, не жаждешь возвращения Безликих.

— Я старик, — ответил Палач.

— Нам нужна твоя помощь, — сказал Скелетжер. — Возможно, мы тоже сможем тебе в чем-нибудь подсобить.

Палач расхохотался.

— Услуга за услугу, так?

— Да.

— И насколько важна для вас эта информация? Ты говоришь, она необходима, чтобы остановить Безликих. Надо полагать, для тебя это главнее всего на свете. Я прав?

— Да.

— А услуга, которую ты предлагаешь, будет равноценной?

— Наверное.

Палач улыбнулся. Смотреть на это было неприятно.

— Что тебе нужно?

— Узнать, где Мстигер спрятал Гротеска, когда его захватили в плен и как барон планирует вернуть его к жизни.

— В этом я могу тебе помочь.

Палач перебросил Скелетжеру его револьвер.

— За это, — объявил он, — я хочу, чтобы ты убил девочку.

Валькирия вытаращила глаза.

— Прошу прощения? — переспросил Скелетжер.

— Убей девочку. Застрели ее, если тебе так больше нравится. Сожги. Задуши. Мне без разницы.

— Я не стану этого делать.

— Мертвец, что такое одна жизнь? Если Безликие вернутся, погибнут миллиарды. Тебе это известно.

— Возможно, но я не стану ее убивать.

— Тогда я не буду тебе помогать.

— Я мог бы сделать что-нибудь другое, — сказал Скелетжер. — Что-нибудь разумное.

— Убей ее.

— Это бессмысленно!

— Напротив. Она ребенок. Сколько девчонка прожила? Всего лишь мгновение! Никто и не заметит.

— Я никого не стану убивать, — заявил Скелетжер. — Разве что тебя.

Он поднял револьвер. Палач снова улыбнулся.

— Ты угрожаешь мне? Если я тебе не помогу, ты застрелишь меня, вот что ты задумал? Я старик, мне недолго осталось. Опять же, никто и не заметит.

— Где Гротеск?

— Мертвец, меня называют Палачом. Неужели ты вообразил, что можешь меня напугать?

Несколько секунд Скелетжер держал его на мушке, потом опустил револьвер. Палач удовлетворенно кивнул.

— Тебе нужна моя помощь, — сказал он. — Ты знаешь мои условия. Убей девочку. Даю тебе два часа, чтобы принять решение.

Не дожидаясь ответа, Палач направился к входу в рорхейвенское Святилище. Тьма поглотила его.

Скелетжер посмотрел на Валькирию.

— Так, на всякий случай — ты, вероятно, против того, чтобы тебя убили?

— Еще бы.

Он кивнул.

— Я просто спросил, для ясности.

— От всех Святилищ мира поступают предложения о помощи, — сказала Сайафин. — Видимо, они прослышали о замысле Мстигера и понимают, что будет, если у него все получится.

Танита и Сайафин стояли и разговаривали в маленькой комнатке, где не было ничего примечательного, кроме коленопреклоненной статуи Страхолюда Прет-а-Порте в центре. Сайафин уже несколько месяцев пыталась установить контакт с модельером, чтобы вернуть его к жизни, однако пока успеха не добилась. Как ни странно, эта комната была самая спокойная в Святилище, и Главный Маг любила приходить сюда, когда ей нужно было подумать.

— Когда они будут здесь? — спросила Танита.

— Мне как раз нужна твоя помощь. Надо, чтобы они прибыли сегодня до полуночи. До лунного затмения останется всего два часа, но это лучше, чем ничего. Сможешь устроить?

Танита ответила не сразу.

— Мм, а вы не считаете, что у меня лучше выходит… э-э… бегать по улицам и драться?

Сайафин улыбнулась:

— Сомневаешься в своих организационных способностях?

— Да не то чтобы. Трудно сомневаться в том, чего нет.

— Чепуха, дорогая моя. Ты себя недооцениваешь. Даже не представляешь, как тебя любят и уважают во всем мире. Пусть Скелетжер и Валькирия сражаются, а от тебя больше пользы здесь. Ну как, сделаешь?