– Это не ответ, а всего лишь эмоции. Таким образом ты вряд ли спасешь Землю. Теперь ее, как планету, давшую тебе приют, уничтожат. Возможно мы это даже увидим.

После этих слов я отвернулся, потому что не в силах был смотреть на Землю, которую по моей милости ждала такая страшная участь.

Некоторое время мы провели в тягостном молчании. Каждую минуту ожидали увидеть вспышку, взрывающейся планеты. Однако Земля оставалась на месте, и чувство горечи и жалости временно отступило. Наташа плотнее прижалась ко мне. Геркулес и Стелла тоже.

– А кормить нас будут? – неожиданно спросил Геркулес.

Все четверо мы сразу почувствовали голод. Лучше бы уж он не напоминал о еде.

– Согласно Женевской конвенции об обращении с военнопленными, должны, – вяло ответил я.

– Сережа, мне холодно, – еще через некоторое время пожаловалась Наташа.

Я тоже заметил, что в нашем отсеке стало прохладнее, и обнял Наташу рукой. Она прижалась ко мне так крепко, что на какое-то время стало жарко. Но ненадолго. Прошло минут пять, и мне снова стало холодно. И с каждой минутой становилось все холоднее и холоднее.

– Эй, парни, – без особого энтузиазма крикнул я воргам. – У вас что, тут не топят? Ваш адмирал тоже Чубайсу задолжал?

Ворги оставили мои слова без ответа. Продолжали стоять столбами. Казалось, что они неживые.

Мы стали копошиться, чтобы как-то согреться. И тут же опять раздался дребезжащий голос:

– Не двигаться! Сидеть без движений! Идет процесс замораживания.

Мы со Стеллой переглянулись.

– Процесс замораживания? – воскликнул я, и по моей спине пробежала дрожь. – Что еще за процесс замораживания? Это что, нас хотят заморозить? Какого черта? Разве мы рождественские индюшки?

– Ты забыл, что приказал император? – вопросом на вопрос ответила Стелла.

Я вспомнил про своего любящего замороженные мозги дядюшку и растерянно замолчал.

А тем временем воздух вокруг продолжал остывать. Вскоре мы так замерзли, что даже тесно прижавшись друг к другу, стучали зубами от холода и смотрели, как по полу движется сизый пар. Стекло иллюминатора, за которым голубела Земля, помутнело и покрылось инеем. Вскоре через него уже ничего нельзя было разглядеть.

Даже ворги и те стали белыми, словно снеговики.

– Это конец! – объявила Стелла. Из ее рта валил пар. – Здесь градусов двадцать. Сколько нам еще осталось? Час? Полтора?

– Ка-ка-кая н-нелепая с-с-смерть, – заикаясь от холода, всхлипнула Наташа. На носу у нее повисла капля. – Сережа, ну неужели ничего нельзя сделать? Ты же Крутой Пришелец! Сделай что-нибудь!

– А ч-что я м-мо-могу сде-делать? – ответил я, и мои зубы тоже отбили дробь.

– Я предлагаю погибнуть смертью храбрых, – спокойно ответил Геркулес. – Давайте встанем и нападем на них. Хоть согреемся напоследок в жаркой схватке.

– Да уж, они нас мигом поджарят, – согласилась Стелла.

– А может они не успеют выстрелить? – со слабой надеждой спросила Наташа. – Может они тоже замерзли?

– Ворги могут функционировать при температуре минус шестьдесят градусов, – разбила ее мечты Стелла.

– Жаль, что мы так не можем, – вздохнул я.

– А может ты нас это, – Наташа тоже уже начинала походить на снеговика, – того…

– Чего того?

– Загипнотизируешь, как амазонок. Внушишь нам, что здесь жарко.

– Боюсь, что для этого моя речь на данный момент слишком невнятная, – прохрипел я. – Вы можете не поддаться внушению.

– А мы постараемся. Что нам еще остается?

Вообще мысль мне понравилась. Зерно в ней есть. И начать, пожалуй, надо с самого себя. Сначала с помощью самогипноза я приведу в порядок себя, потом заставлю согреться друзей.

Я закрыл глаза и постарался расслабиться. При таком морозе, скажу вам, это очень непросто. Хотя, кажется, я уже начал замерзать и дрожь постепенно сменялась оцепенением.

«Я спокоен, я совершенно спокоен, – повторил я про себя. – Мои мышцы расслаблены, мои веки тяжелые. Мне тепло и даже жарко. Кровь циркулирует быстро и прогревает тело, поднимая его температуру до тридцати шести градусов».

Как только я это сказал, вы не поверите, мне стало тепло. Я даже сам себе удивился. Такой быстрый эффект при самогипнозе, вещь просто поразительная. Такого просто не может быть.

Но это было. Я четко осознавал, что температура моего тела поднялась во всех его участках до положенной нормы. Я открыл и с удивлением огляделся. Увидел поникших друзей. Они замерзали. Еще немного, и начнут впадать в сон, из которого уже не выйти. Я же чувствовал себя великолепно. Мороз не причинял мне вреда. Он существовал сам по себе, я был сам по себе. Вот только ребят надо выручать поскорее. Но как? Загипнотизировать? И вдруг в моей голове сверкнула светом открытия идея. Если я поднял температуру своего тела до тридцати шести градусов, то почему не попробовать повысить ее еще немного. Градусов на десять вполне будет достаточно.