– Когда ты сегодня открыла мне дверь…

– Что?

– Я тебя не узнал. Ну, в смысле, ты выглядела совсем по-другому.

– Ты хочешь сказать, что когда я оденусь и накрашусь, то выгляжу немного поприличнее? – поддразнила я Яна.

– Нет… Ну, то есть да… Я имею в виду, что ты выглядела не так, как вчера, – совсем запутался он. Я наслаждалась этим диалогом и не спешила прийти ему на помощь. – Просто ты оказалась такой красивой! Вчера я этого еще не понял.

– Тогда почему ты мне позвонил? – спросила я и затаила дыхание, потому что на этот вопрос мог быть только один правильный ответ.

– Потому что ты мне очень понравилась, и мне показалось, что ты интересный человек, и с тобой приятно было разговаривать. Но вчера я еще не знал, что ты так привлекательна… в смысле…

– Я понимаю, в каком смысле, – перебила я, решив сжалиться над Яном. – Вчера я была не накрашенной, и один глаз покраснел, потому что я неудачно вставила контактную линзу, и оделась я специально для того, чтобы помочь Вив с переездом. Но ты мне все-таки позвонил, – закончила я с улыбкой.

– Позвонил. И теперь понимаю, как мудро я поступил.

– Очень мудро, – согласилась я.

Всю следующую неделю мы встречались с ним каждый вечер, да и днем проводили вместе каждую свободную минуту. В пятницу Ян должен был на десять дней уехать в Китай, и эта предстоящая разлука словно усиливала наше взаимное влечение. Из Пекина Ян звонил мне по нескольку раз день, и мы разговаривали с ним часами; он не уставал уверять меня, что в той скорости, с которой развиваются наши отношения, нет ничего смешного или безумного даже с точки зрения такого старого и циничного журналиста, как он сам.

И вот наконец Ян вернулся. Я увидела, как расцвело его лицо в тот момент, когда в зале аэропорта он увидел меня, и сразу же забыла обо всех своих страхах и сомнениях. Он вернулся, и теперь все у нас будет хорошо!

Дети полюбили его сразу же. У самого Яна было трое своих детей от двух предыдущих браков: Скай исполнилось одиннадцать, Тайсону – семнадцать, а Дрю – пятнадцать. Забавно, но вопрос о свадьбе впервые подняли трое младших детей. Аддин и Шах играли в комнате у Скай, а потом они втроем вышли оттуда и объявили: «Когда мы все поженимся, нам будет нужен дом побольше». Они уже обсудили, как объединить не только две наши семьи, но всех домашних животных. Ян всегда утверждал, что это я первая сделала ему предложение, а я точно помню, что мы оба одновременно задали друг другу вопрос и одновременно ответили «да».

Через пять месяцев в церкви состоялась церемония, на которой присутствовали все наши дети и друзья. К алтарю меня вел дядя Эрик, а подружками невесты были Скай, Шахира и моя подруга Вай Лин; девичник перед свадьбой организовала Сюзанна Коул. Она отказалась быть подружкой невесты на том основании, что в ней сто восемьдесят сантиметров росту, а во мне – на тридцать сантиметров меньше и на фотографиях мы будем выглядеть очень потешно.

На свадьбу я надела шелковое с кружевами платье цвета слоновой кости с рукавами три четверти и низким, украшенным зубчиками вырезом. Кружевную фату удерживал на голове обруч с жемчужинами. В руках я держала букет из гардений, тубероз и чайных роз. Девочек нарядили в кремовые кружевные платья, а Шахира и Скай вдобавок надели через плечо ленты из тартана тех цветов, что носили в клане Яна. Вместо букетов у них были браслеты из цветов. Ян как истинный шотландец надел килт, и Аддин настоял, чтобы и ему сшили такой же. Шаферами были сыновья Яна, Тайсон и Дрю.

После того как обеты произнесли мы с Яном, наступила очередь детей. Они сами придумали, что прямо в церкви поклянутся стать друг другу настоящими братьями и сестрами. За церемонией последовала веселая и шумная вечеринка в нашем новом доме. На нее пришли все наши друзья, две бабушки – моя и Яна, и даже настоящий шотландский волынщик, разумеется, тоже в килте. Этот день, полный смеха, слез, танцев, веселья и улыбок был и остается одним из самых счастливых в моей жизни. А Ян не забывал напоминать мне, что это только начало.

Наша новая жизнь стартовала в прелестном и старом викторианского стиля доме в Хоторне. Мне пришлось немало побегать, чтобы его найти. Сперва я твердо решила, что он должен быть достаточно большим, чтобы мы всемером могли разместиться в нем, не стесняя друг друга. Было бы нечестно запихать детей в общую комнату и потребовать, чтобы они немедленно полюбили друг друга и стали одной семьей. В нашем новом доме даже у самых маленьких были отдельные комнаты.

Для того чтобы вести такое большое хозяйство, от меня требовалось немало организованности и собранности. Каждый день за наш стол садились от семи до шестнадцати человек, и я не сразу привыкла готовить такое количество еды. Второй моей важной обязанностью было развозить детей по школам, садикам и колледжам, а потом забирать их оттуда. Скоро я научилась за десять минут доезжать от садика Шах до школы Аддина, а потом до колледжа Скай, но еще несколько месяцев путала, где и во сколько должна оказаться, и часто приезжала в нужное время, но не в ту школу или правильно помнила место, но забывала час.

Когда Аддин пошел в новую школу, он захотел носить фамилию Гиллеспи, и Шахира, как всегда, последовала примеру старшего брата. Мы с Яном отнеслись к такому желанию довольно осторожно, но Аддин так настаивал и приводил такие веские аргументы, утверждая, что теперь мы все – одна семья и должны называться одинаково, что в конце концов мы уступили, но все-таки несколько раз напомнили детям, что Бахрин был и всегда останется их настоящим отцом.

Так шла моя жизнь, полная детьми, семьей и Яном. Выходные и каникулы мы проводили на большой, принадлежащей его семье ферме в Южном Гипсленде. Отец и мать Яна жили там постоянно, а мы, когда приезжали, устраивались в старом амбаре, переделанном под жилье. Дети его обожали, хоть он и не отличался особым комфортом. Но во всяком случае водопровод и нормальный туалет в нем имелись, и, если я не забывала подбрасывать в топку котла дрова, была и горячая вода. На ферме мы целыми днями гуляли по бушу, купались в запруде, а иногда просто ленились. Это был спокойный, идиллический уголок на высоком холме, нависающем над заливом Уэстернпорт. По его склонам скакали стада кенгуру, а в листве деревьев прятались гигантские вараны (ящерицы, достигающие метра в длину). По склону холма, извиваясь, сбегала небольшая речушка с белым глинистым дном, и в воде иногда попадались драгоценные камни.