Ответ для всех я припасла один - я никого не подбивала, за собой не тянула, не принуждала. Просто поставила всех перед фактом, что уезжаю, а если кто-то решил присоединиться, это его личное дело.

И, хлопнув дверью, ушла… да, в башню. Благополучно скрылась там от всех до ужина.

А ужинали мы, как всегда, все вместе. Любил наш папочка это "вместе". И детей своих любил.

Только я, глупышка, не ценила его своеобразной любви.

В окно постучался полувоздушный голубок, привлекая к себе внимание. Затем, не взирая на стекло, прошел внутрь комнаты. Демоны, как один, подняли головы и посмотрели на него.

–  Что там у нас?
– заинтересовался Аскар.

На лапке голубка оказалось письмо. Как только его сняли, посланец растаял, словно его и не было, разлившись в воздухе розовым облачком с запахом лаванды.

–  Папочкины шутки, - вздохнул Бальтазар.

–  Читайте. Там явно ничего хорошего, - вздохнул Данте.

–  Хорошо, хорошо.
– Аскар раскрыл свиток.
– "Поторопитесь. К Черной луне вы должны вернуться в царство вместе с невестой". Все!

–  Зато емко.
– Заквиэль с трудом подавил тяжелый вздох.

–  Надо торопиться.

–  И без тебя знаем, - с тоской в голосе сказал Данте.

–  Тогда пора искать невесту, а не сидеть здесь, сложа крылья.

–  Из кого? Беатриса и Элоиза крепко заняты. Не будем же мы разбивать девочкам их невинные сердечки?

–  Тогда кто же остается?

–  Присцила и Симилла.
– Бальтазар вздохнул.
– Ну и наша очаровательная колдунья.

–  Лилит!
– все же не удержал вздох Заквиэль.

Асуры дружно опустили головы.

–  Это невозможно.

–  Невозможно, - согласился Аскар, потирая переносицу.
– Но было бы весело. Представляете такую владычицу? Дэвы сдохли бы от зависти.

–  Или от смеха. Одно из двух.

–  Так или иначе, но нам надо выбирать.

–  Слушайте, и как у этого короля вышли такие хорошенькие дочки?

–  Думаю, этот король в молодости был довольно привлекательным мужчиной.

–  А мне кажется, все дело в женщинах, которых он выбирал. Вы видели портреты его бывших жен? Красавицы, как на подбор.

–  Да и нынешняя не подкачала. Если не считать стервозности, то королева очень даже ничего.

–  Эх, что-то мне подсказывает, что стервозность есть у каждой из сестричек, только некоторые ее хорошо маскируют.

–  Даже у нашей малышки?

–  Еще бы. Ты попробуй не дать ей то, чего она хочет.

–  Да уж, - Бали кивнул огненной головой, - это верно.

–  Она у него саламандру в личное пользование вытребовала, - сдал его Аскар.

–  Это за что же?

–  А он ее покусал.

–  Что ты сделал?

–  Ябеда! Она мне, между прочим, чуть язык не вырвала.

–  Ну, слава создателю, - вздохнул Зак.
– А то я думал она только с Данте дерется. Ты чего, на меня обиделся? Чего молчишь-то?

–  Мы вас слушаем, - приподнял темно-синюю бровь демон.

Зак моргнул:

–  Мы?

–  А вы разве ни чувствуете?

Асуры переглянулись и дружно так, в три голоса заорали:

–  Лилит!

От злости, ну и от великого стыда, перешедшего в чрезмерную наглость, дух так дернул чертягу за хвост, что Данте подскочил на стуле.

–  Ты заходи, не стесняйся.

Он встал на подоконник и посмотрел на сидящих в креслах.

–  Думаешь, я это умею?

–  Наглости у тебя всегда хватало, - хмыкнул второй.

–  Что вы здесь делаете?

–  То же, что и ты, наследник.

–  Не так громко.

–  Не волнуйся. Девочка спит. Мы позаботились об этом.

Он посмотрел на большое для такого маленького существа ложе, где, запутав ноги в одеяле, спала девушка. Каштановые волосы разметались по подушке, руки раскинуты по матрасу, на хорошеньком личике полная беззаботность.

–  Когда же мы перестанем думать одинаково?

–  Минимум лет через двести, - ответил один из теней.
– С учетом, что проведем их порознь.

–  Вот кажется и наш запоздавший товарищ. Эй, заходи, последним будешь.

–  Вы чего здесь делаете?
– спросил четвертый, влезая в окно. Как будто дверей не было.

–  А ты?
– поинтересовался наследник.

–  Я?

–  В общем - мы четыре идиота, - резюмировал тень.

–  Вот-вот. У нас осталось слишком мало времени. И каждый решил взять то, что хочет.