В пятнадцати минутах от дома, в большом торговом центре, мы быстро нашли супермаркет. Понаблюдав за местными, мы поняли, как тут лучше парковаться и как выбирать продукты, поэтому итальянского кошмара не повторилось. Мы купили местный телефон за десять долларов, попросив продавца настроить его так, чтобы он говорил по-английски, а не по-португальски, нашли заправку на всякий случай, прокатились к пристани парома, чтобы разведать там обстановку с парковкой и узнать расписание, и отправили всем сообщения о том, что мы благополучно добрались.

Одним словом, мы снова были дома, и наши правила жизни отлично работали.

– Даже не верится, как легко все прошло на этот раз, – сказал Тим, усевшись на следующее утро на террасе и прислонившись к оштукатуренной стене. – Серьезно, похоже, мы набрались опыта и он нам помогает. Я горжусь нами, дорогая!

– Да, мы действительно многому научились. Вот закончу книгу – и смогу полностью наслаждаться жизнью. Пожалуй, пойду поработаю…

Долгие месяцы мы совершали ошибки и учились справляться с любыми жизненными ситуациями, и теперь этот опыт делал нашу жизнь легче и приятнее! Мы научились задавать правильные вопросы и искать решения, пока проблема еще и не проявилась.

– Подожди. Может, вначале где-нибудь пообедаем? – предложил Тим.

Он еще не договорил, а я уже побежала наверх обуваться. Как вы уже наверняка поняли, меня несложно оторвать от работы, особенно если пообещать еду и выпивку.

Мы прошли до конца нашего усаженного пальмами переулка, любуясь симпатичными домами по обеим его сторонам. Около каждого дома за увитыми вьюнами стенами был небольшой сад. Все это напоминало нам Мексику или Италию. В конце улицы мы свернули в небольшой лесок – так делали все местные, мы уже это видели. Дальше пошли в сторону дюн по песчаной дорожке, по сторонам которой росли дикие цветы и ярко-желтый ракитник. После нескольких недель в стерильной атмосфере лайнера было так приятно оказаться среди живых деревьев! Шум прибоя был все ближе. Болтая, мы поднялись по шаткой деревянной лестнице, а наверху так и застыли, потрясенные открывшимся видом.

Волны были гигантские! Огромные валы брали разбег чуть ли не за сто метров от берега и разбивались прямо под нами в зеленые, синие, белые брызги. Пляж, который тянулся на десять с лишним километров, был сейчас почти пустым, только несколько серферов наслаждались здесь волной и одиночеством. Мне не терпелось рассказать все это Бобу Йелингу, нашему другу и моему редактору. Боб был не только прекрасным писателем, учителем, редактором, марафонцем и вообще отличным парнем, но еще и увлеченным серфером. Когда мы описали ему эти волны, он чуть не разрыдался: «Вы хоть понимаете, что Гаррет Макнамара в прошлом году прошел по самой высокой волне в мире именно там? Волна была под двадцать пять метров».

Как жаль, что двое совершенно неспортивных людей вроде нас неспособны разделить его серферский восторг!

Вдоль пляжа, на верхушке дюн, тянулся ряд собранных из вагонки ресторанчиков, и при каждом была большая крытая веранда. Прямо на песке возле невысоких столиков были разбросаны яркие кресла-мешки – очень удобная вещь. Мы были в громадной бухте и видели, как река Тежу впадает в океан. Красиво, но очень холодно.

Мы зашли в ближайший бар и с удовольствием сели за столик, укрывшись от порывов ветра стеклянной стеной и навесом. Три поколения португальских семей собрались на террасе на ранний воскресный обед: пили вино, болтали, смеялись, смотрели, как дети резвятся в необычно солнечный мартовский день на пляже. По одежде недешевых марок и хорошим стрижкам было понятно, что эти люди живут в Лиссабоне – через мост, где на Либердаде-авеню открыты магазины Gucci и Prada.

Мы не спеша смаковали еду. Я была так рада оказаться в стране, где понимают, как приготовить осьминога сотней разных способов, а Тим был счастлив получить один из лучших гамбургеров в своей жизни. Вдруг небо за холмами на другой стороне Лиссабона начало темнеть, и мы скорее побежали домой. В этой части света погода меняется очень быстро, и мы едва не попали под жуткий дождь, который лил вечером и всю ночь. Зато спали прекрасно.

Утром Тим никак не мог собраться:

– Ключи у тебя? Я взял фотоаппарат. А где расписание парома? Я ж его только что в руках держал…

Вот так мы обычно собираемся. Я уже была готова приклеивать на входную дверь записки с перечнем всего, что нужно не забыть, но Тим все говорил, что мы не настолько еще впали в старческое слабоумие (тогда почему мы никогда не можем найти телефон?). Мы отправлялись в нашу первую прогулку по Лиссабону. Так как паром отходит точно по расписанию, мы почти выбежали из дома.

– Да-да, ключи у меня! Пожалуйста, выходи, а я только возьму сумку и закрою дверь, – ответила я, натягивая дождевик.

Я посмотрела на ключи и вдруг вспомнила один эпизод из нашей жизни в Аргентине: точно такой же латунный ключ, на вид какой-то средневековый, не давал нам спокойно жить. Если неправильно вставить его в скважину – все пропало! Конечно же, сложный механический замок был глубоко врезан в тяжелую дверь, поэтому вставлять ключ приходилось на ощупь и очень аккуратно. У нас никогда не получалось сделать это правильно с первого раза, ни в одной стране.

Зато мы обожали паромы. Мы поднялись на верхнюю палубу, чтобы все вокруг видеть. Лиссабон выглядел как свадебный торт в пастельных тонах, сияя на солнце за большим красным мостом. Какое это зрелище! Из океана, ведомые буксирами, в гавань заходили грузовые корабли. По реке сновали лодки. Даже местные, которые наверняка используют этот паром каждый день, с удовольствием смотрели по сторонам.