В греческих мифах и сказаниях о женском Эросе и желании еще встречались описания силы и соблазнительности, связанные с богинями прошлого, однако подчиненное положение женщин закрепилось при создании первых греческих городов-государств. Некоторые элементы древний символики богини уцелели в классический период, например в «Метаморфозах» Овидия, в истории про Кадма и Аретузу, где Аретуза превращается в змею, которая подразумевает вульву, а мужчина — в фонтан, представляющий пенис. Еще одна история из древнегреческой мифологии, которая перекликается с символикой вагины из древнего культа богини, — это эпизод, в котором Баубо поднимает юбку и показывает свою вульву богине Деметре, потерявшей дочь Персефону, тем самым возвращая богине хорошее расположение духа и заставляя ее вновь рассмеяться. Со смехом богини природа вновь оживает, земле возвращается плодородие.

Ни один историк не смог убедительно объяснить, как случилось так, что при переходе от ранних цивилизаций к периоду античности женщины утратили свой привилегированный статус. Во времена Платона (427–347 гг. до н. э.) совершенный сексуальный союз рассматривался как союз между мужчиной и мальчиком. Жены нужны были древним грекам только для продления рода. Удовольствие стало уделом узкого круга женщин — гетер, или куртизанок, жены же жили в достатке за стенами частных домов, скованные с юридической точки зрения узами брака. Исключением была лишь поэтесса Сапфо с острова Лесбос, воспевавшая женский эротизм и подарившая нам первые яркие метафоры женского возбуждения и оргазма в западной поэтической традиции.

Даже сама природа женского желания в классический период стала оспариваться. Если Гиппократ (предположительно 460–370 гг. до н. э.) считал, что достижение оргазма необходимо как мужчинам, так и женщинам— и те и другие «выбрасывают семя» для зачатия, то Аристотель (384–322 г. до н. э.) придерживался уже другого мнения: для того чтобы зачать ребенка, женщинам совершенно не обязательно возбуждаться.

Римский врач Гален (129 — ок. 200 г. н. э.) считал, что влагалище — это изнанка пениса. (Он также рекомендовал одиноким женщинам мастурбировать для сохранения здоровья.) Томас Лакер [8] так описывает взгляды Галена: «Женщины… вывернуты наизнанку и, следовательно, менее совершенны, чем мужчины. Они имеют точно такие же органы, как и мужчины, но эти органы расположены в самых неподходящих местах» [11].

После того как в Средние века Гален был открыт заново, его воззрения вновь обрели популярность на несколько столетий. А греки придерживались концепции плавающей матки: они считали, что этот орган способен перемещаться по телу женщины и что женские неврологические расстройства и другие болезни вызываются возбуждением матки. Эти убеждения затем разделили и римляне (корень термина hysteria — hyster — происходит от греческого слова «матка»).

Ветхий Завет активно осуждает «блуд» храмовых проституток, жриц политеистических религий, которые были распространены в Западной Азии, но, как мы видим, вагина почти никогда не упоминается там открыто, разве что с помощью эвфемизмов. Однако в нем есть отрывки, в которых красноречиво описывается женское сексуальное желание. Песнь Песней содержит много тонких метафор женского возбуждения и оргазма. В иудейской традиции разум не противопоставлялся телу и секс в рамках супружеских отношений все еще оставался священным: согласно раввинским экзегезам, набожный человек должен был сексуально удовлетворять свою жену минимум раз в неделю — в зависимости от рода его занятий.

Но в I в. н. э. апостол Павел, эллинизированный иудей, привнес в иудейско-христианскую и языческо-христианскую культуру по всему Средиземноморью концепцию эллинизма, которая утверждала, что ум и тело находятся в состоянии войны друг с другом. Его писание кодифицировало и закрепило на следующие два тысячелетия представление о том, что сексуальность — это стыдно и неправильно, а необузданная женская сексуальность, пусть даже в браке, особенно постыдна и греховна. По ходу становления церкви в Европе и подъема Священной Римской империи учение Павла стало синонимом христианства, а христианство — синонимом западной культуры в целом.

На последующие четыре столетия пришелся расцвет западной идеологии, относившейся к вагине с особой ненавистью и изображавшей женскую сексуальность как отравленную приманку, ведущую к погибели. Эти воззрения распространялись вместе с учением апостола Павла и поддерживались священнослужителями. Ветхий Завет, конечно, строго осуждал женщин за сексуальные связи вне брака, например свою дочь можно было за блуд насмерть забить камнями. Но Ветхий Завет также критично относился и к мужским изменам и невоздержанности. При этом сексуальные отношения в рамках законного брака рассматривались как для мужчины, так и для женщины как благословение. В Левит, третьей книге Ветхого Завета, и в Мишне [9] вагина упоминается в связи с менструальными кровотечениями: женщины должны воздерживаться от секса, совершать омовения и, как рекомендуется в Мишне, после менструации перед сексом с помощью тряпки убедиться в том, что крови в вагине больше нет [12,13].

Но отношение к вагине как к чему-то ненавистному даже в браке и идеал женской непорочности возникли и сформировались в эти четыре столетия, прошедшие после того, как апостол Павел создал свое учение. Особое распространение они получили в Северной Африке. Священники, которые проповедовали крайние формы аскетизма в мужской среде и разными способами истязали тело, стремились превзойти друг друга в оскорблении женской плоти. Апостол Павел писал: «Мужчине во благо вовсе не касаться женщины… Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться» (1 Кор. 7, 9). Но Тертуллиан, взяв за основу эту идею Павла, пошел гораздо дальше: теперь одобрялся только тот секс, целью которого было деторождение. Он рассматривал женщин как соблазнительниц, заманивающих мужчин в бездну сатанинских сексуальных утех [14]. Для него вагина была «храмом, построенным на выгребной яме», «вратами дьявола»: «А знаете ли вы, что каждая из вас — Ева? Приговор Бога и поныне лежит на представительницах вашего пола, также и вина лежит на вас и поныне. Вы — врата дьявола; вы первые вкусили запретный плод, вы первые нарушили Божественный закон… на вашей совести — смерть, ибо Сын Человеческий должен был умереть. И вы еще думаете о восхищении собой?» [15].