Она отвернулась к двери, затем снова крутанулась в мою сторону. Офелия подошла к раскладушке, не спуская с меня своих пылающих черных глаз.

– Мне очень жаль. Ты кажешься довольно интересным вампиром.

– Тогда не делайте этого! – воскликнула я. – Перестаньте делать из меня показательный пример для других молодых вампиров. Я - ужасный пример. Со мной за неделю случается больше странностей, чем со многими нормальными людьми за всю жизнь.

– Мне жаль, - повторила она. – Но еще больше я сожалею о потере Дика Чейни. Когда-то давно, мы были … близкими знакомыми.

– Я что, единственная во всем Холлоу, кто не переспал с Диком Чейни?

– Возможно, - согласилась она.

– Мои соболезнования, - сказал я. Пожатие плеч оказалось довольно болезненным жестом, который сообщил мне, что несколько осколков стекла все же застряли где-то в районе лопатки. Габриель был прав, чесалось страшно.

Габриель.

– Мой сир, Габриель Найтингейл, в курсе, что я здесь?
– спросила я, когда Офелия уже было открыла дверь камеры.

Она кивнула.

– Тебе не разрешены посещения, - сообщила Офелия, закрывая за собой очень массивную дверь.

И впервые с тех пор, как меня пристрелили и бросили умирать, я была действительно напугана.

Всякий раз, когда на канале «Лайфтайм» показывали эти ужасные фильмы на тему «женщины в тюрьмах», я думала: «ну и что тут такого страшного?» Я в состоянии вынести одиночество. Даже если нет возможности почитать, можно предаваться фантазиям. Я могла бы писать. Или дремать.

Ну, так вот, как и многие мои предвзятые представления из предсмертной жизни, это было разрушено. В камере не было окон, так что я не могла сказать день сейчас или ночь. Часов тоже не было, так что и время не узнать. Я не могла спать, потому что заживающие ожоги на руках чесались как сумасшедшие. А мои фантазии все время прерывались противными вопросами, такими как: «Где Габриель?», «Почему это все время случается со мной?», «В этот раз я умру окончательно?».

Половину времени я потратила на то, чтобы выяснить, где же, черт возьми, нахожусь. Прижавшись ухом к стене, мне удалось расслышать движение. Я уловила голоса на высоте, по крайней мере, двадцати футов над головой, но слов было не разобрать. А еще где-то по трубам бегала крыса.

Единственная хорошая вещь, которую я могла сказать о пребывании в камере, это то, что кровь (поданная в бумажном стаканчике, просунутом в дверное окошко) была свежей и вкусной. Ее происхождение оставалось неизвестным, но я решила не задавать вопросов.

Я была уже на полпути к тому, чтобы начать рисовать себе на костяшках "ЛЮБОВЬ" и "НЕНАВИСТЬ"[5], когда вернулась Офелия. Она была одета в черные шелковые штаны и топ, который вероятно когда-то был носовым платком. Я поднялась, испытывая благодарность за любой вид общения, даже если это означало, что я стою на пороге присуждения сверхъестественной порки.

– Тебе удобно? – спросила она без малейшего интереса в голосе.

– Главным образом скучно. Сколько я уже здесь сижу? – спросила я.
– Два дня, три?

– Девять часов, - ответила она, с видимым усилием подавляя хихиканье.

– Ладно, это немного неловко, - пробормотала я, почесывая руки.

Мы сидели, уставившись друг на друга. Это походило на игру в гляделки с по-настоящему роскошной статуей.

Наконец, она произнесла:

– Трибунал проголосовал против испытания.

Я выпрямилась, чувствуя, как внутри поднимается нечто вроде надежды.

– Правда? Это хорошие новости.

– Они проголосовали против, потому что Мисси вызвала тебя на испытание поединком, что является ее неотъемлемым правом в качестве супруги Дика.

– Да вы на ходу эту ахинею сочиняете, что ли! – закричала я. – У Дика и Мисси даже не было настоящих отношений. Черт, да если бы все, с кем он спал, вызвали меня на поединок, мне пришлось бы драться с половиной графства. Вы сами могли бы бросить мне вызов…

Она скрестила руки на груди и впилась в меня немигающим взглядом. Вероятно, не стоило подавать ей таких идей.

– Неважно, – замялась я. – Так что это будет? Пистолеты на рассвете? Шпаги на закате? Как вообще работает вся эта штука с испытанием поединком?

– Последний раз бой велся заточенными совковыми лопатами для снега, - поведала она мне.

– Вот теперь я уверена, что вы крутите мне мозги[6], - фыркнула я. Выражение ее лица не изменилось.
– О, да ладно!

– Выбор оружия за Мисси, - сообщила мне Офелия.

– Она собирается зааксессуарить меня до смерти?

– Или предпочтет рукопашный бой, – двинула головой Офелия.

– Мой вариант мне нравится больше, - флегматично заметила я.

Спустя примерно час после ухода Офелии мои руки наконец-то зажили окончательно. Она предупредила, что вернется за час до моей встречи с убивающейся по своему бывшему любовнику Мисси, чтобы дать мне поесть и освежить мои знания об условиях ведения поединка. Она даже пообещала быть моим секундантом. Как я докатилась до той фазы моей жизни, где мне понадобился секундант?