Шрифт:
Спасибо Вам еще раз за аппарат АЙМО, ибо служит оно нам на славу, и благодаря ему мы будем иметь много хорошего, чего без него не имели бы.
Не забывайте и пишите. Ваш Гриша.
P.S. Очень нас беспокоит вопрос с урегулированием нашего положения со стороны Союзкино [202] .
Очень прошу помочь нам в этом деле и сделать все возможное для ликвидации возможных недоразумений.
Гриша.
202
Еще бы: полтора уже года без всяких практически результатов «катается» группа Эйзенштейна по Европам и Америкам! Беспокойство Совкино особенно возросло после смены осенью 30-го года руководства ГУФКа. Его новый начальник, Б. Шумяцкий (ставший через три года ангелом-хранителем Александрова и противником Эйзенштейна), гораздо менее, чем предыдущий, Шведчиков, лоялен к такого рода «кинопутешествиям».
Фото очень скверные, но Вы поймете, что света было мало.
Л. МОНОЗСОН – С. ЭЙЗЕНШТЕЙНУ, Г. АЛЕКСАНДРОВУ, Э. ТИССЭ
(фрагмент)
1 мая 1931 г.
…На днях выпустили, наконец, нашу «Пятилетку», синхронизированную сопроводительным разговором на английском во время всей фильмы и с музыкой (в начале, при вступительных надписях каждой части и в конце). Фильма как будто получилась хорошая. Александровская версия для этой фильмы положена в основу – с тысячами изменений и дополнений (новый материал).
Л. МОНОЗСОН – Г. АЛЕКСАНДРОВУ
4 мая 1931 г. Авиапочтой.
Я еще раз повторяю, о чем я Вам неоднократно писал, что у меня довольно смутные представления как о содержании Вашей фильмы, так и о результатах Вашего уже довольно продолжительного пребывания в Мексике. Поэтому у меня нет достаточных данных для информирования о проводимой Вами в Мексике работе. Кроме лишь того, что Вами снимается в Мексике фильм, о чем я уже ранее писал в Совкино. Жду от Вас срочного ответа.
Г. АЛЕКСАНДРОВ – Л. МОНОЗСОНУ
Тетлапайяк. Мексика. 9 мая 1931 г.
Где можно узнать…
У кого спросить…
В какой книге прочесть,
Что такое Мексика…
Нет таких людей, и нет такой книги…
Если видеть Мексику снизу доверху… Если слушать, о чем говорят люди… Если понять, о чем они поют в своих колоритных песнях, то можно получить ответ на этот вопрос.
Поэтому, прежде чем приступить к постановке нашей картины, мы провели два месяца в безостановочных экспедициях, изучая страну со всех ее сторон.
Как археологи мы искали древнюю Мексику.
Как историки мы изучали ее испанские имена.
Как «литераторы» мы прошли по следам ее революции.
И как советские кинорежиссеры мы изучили ее социальную концепцию.
Мексика – это название большого куска земли.
А на этой земле под одним названием множество народов, различных национальностей, различных языков, обычаев и историй.
Было бы неправильно сочинить одну историю для разных народов.
Было бы некультурно смешать и смять в одно разнохарактерность быта разных национальностей. Было бы просто невозможно показать страну в одном сюжете.
Поэтому в результате наших исследовательских работ созрел сценарий ПЯТИ ИСТОРИЙ.
Пять разнохарактерных сторон Мексики отражаются в этих историях.
И так же, как различен их фактический материал, так же различен и стиль манеры их художественной обработки, приемы съемки и монтажа.
В своем взаимоотношении, в своей связи и в своем конечном результате эти истории создают картину о Мексиканской стране.
По существу, мы делаем видовую хронику, так же как несколько лет назад делали историческую хронику о «Броненосце “Потемкин”».
В потемкинской хронике мы подошли к событиям с их социально-волнующей стороны и путем столкновения разных частей добились желаемого впечатления.
Теперь мы делаем опыт с видовой картиной, выбирая материал для нее и расставляя этот материал в порядке, нужном для сильного впечатления и большого смысла. Эту фильму можно рассказывать только своими словами, т. е. неточно, ибо ее материал впечатляет и работает только на экране в своей композиции, движении и звуке. Описать множество сцен не представляется никакой возможности, ибо ложное впечатление от описания не в наших интересах.
Поэтому опишу Вам не только тематические и трактовочные намерения, которых будет вполне достаточно для точной информации о картине <…>
…Вот, дорогой Лев Исаакович, все, что можно рассказать о нашей картине своими словами.
Вы сами понимаете, что множество «вещей» написано не теми словами, что множество эпизодов рассказано не в той форме, как это следовало бы сделать, но виной всему этому множество «объективных» причин.
Не сердитесь на меня, пожалуйста, что не писал Вам целую вечность, но вместо оправданий я предпочитаю писать в будущем, ибо это интереснее и полезнее для дела.