Наверно, испанцы ничего не умеют делать наполовину. Как дети, чесслово. Вчера, убитые горем, расчищали завалы после бомбёжки, отпевали погибших, сегодня праздник - "вива, руссо!" Музыка, нескончаемые митинги, длинные торжественные речи, множество плакатов. А главное - лозунги, многократно скандированные и нарисованные на тряпках. "Но пасаран!", "Руки прочь от Мадрида!"

Ванятка тоже оживился. У него в рефлексы вбито, атмосфера всеобщей радости и митинга на пассажира чище водки действует.

"Чему радуешься?
– спрашиваю.
– На пароходе жалких двадцать пять И-15. А итальянцы и немцы сотнями летают над Испанией. Двадцать пять машин - неполная эскадрилья. Это не помощь, а насмешка".

Ванятка возмутился. Заметно, что у него протестные реакции продолжаются, пока сохраняются в запасе пропагандистские клише. Сам себе политотдел.

"Будем воевать по-суворовски, не числом, а умением".

"Молчал бы, умелец бумажный. Ни хрена не выучился кроме как трескучим фразам".

Оп, кончились лозунги, до следующего раза. Надо отдать должное квартиранту, уже не такой упёртый как в мае-июне. Ещё пару месяцев, соображать начнёт. Плохо - зачем он мне умный? Со сталинским комсомольцем веселее.

Из прибывших авиаторов главным отрекомендовался Рычагов. Он доложился Пумпуру. Смотрю - вроде нормальный мужик, только резкий, прямой. Зато не твердит как попугай "навстречу решениям семнадцатого съезда родной партии" по поводу и без. Я утянул его в сторону от трапа и торжественной толпы, где смог поговорить по душам.

– Не может быть!
– он аж глаза выкатил от известия, что единственный победитель в воздушном бою толком летать не умеет.
– Какого ж многочлена в добровольцы записался?

– Известно, какого. Вызвали в штаб, и бригадный комиссар сунул бумагу с ручкой. Мол, народ и партия на тебя смотрят, товарищ Бутаков.

– Дела... На Родину тебя не отправишь. Матчасть И-15 выучил?

– Само собой.

– Тогда помогай. Придумаю, как от полётов отмазать. Тут желающих больше, чем "Чаек".

– Не надо, Павел. Буду летать. Только подсоби поначалу.

– Дела...
– повторил Рычагов.
– Ты кто по званию?

– Старший лейтенант.

– А что ходишь по гражданке?
– он одёрнул тоже гражданскую, но очень военного покроя рубаху.

– Вы тоже скоро в местное цивильное переоденетесь. Испанская специфика.

До темноты выгрузили и переправили разобранные самолёты на аэродром Алькантария, он неподалёку - возле города Мурсия, поэтому торжественный банкет начался ближе к полуночи. На столах вывалена богатая закуска, прибывшие не знают, что народ здесь натурально голодает. "Но пассаран фашизмус!" "Вива русия!" "Вива авиадорес!" Испанцы выкрикивают тосты, налегают на вино, наши новенькие - на водку и не могут в толк взять, чего аборигены на них зыркают. Потом местный авиационный босс Сикейрос через переводчика объяснил: испанцы ждут, когда русос напьются и начнут драку. Коррида, так сказать. Смушкевич и Пумпур переглянулись, смущённо зарывшись в тарелки. Все устали, народная забава перенеслась на другой раз.

Глава девятая. Сото или Кото?

Карты Испании на испанском языке. Почему-то не на русском - непорядок. Воевали бы во Франции, где написанное мало напоминает произносимое, вообще потерялись бы как младенцы в лесной чаще.

Пригород Мадрида называется Кото, пишется Coto. Соответственно, наши спецы именуют его Сото и в подтверждение тычут пальцем в карту-километовку. Не Soto, а Coto, пробовали объяснять местные. Русским? Наивные! К Новому Году аборигены отчаялись и сами перекрестили район на славянский манер. Там разместилась авиабаза.

Лишь под Мадридом я толком освоил И-15, болтаясь за Рычаговым и стараясь не лезть в свалку с "Фиатами", в которую наши обожают ввязываться всем табором. Отмечу, противники не любят её, где слишком многое зависит от случайности, а мощный и хорошо вооружённый итальянский истребитель теряет преимущества перед юркой "Чайкой". Испанцы, кстати, прозвали наш биплан "Чатос", курносым. Кличка прижилась не только в республиканской авиации, но и у фалангистов.

Мне как "ветерану", имевшему боевые вылеты до прибытия "Карла Лепнина", подарили счастливый бортовой номер 07. И за то спасибо. Выходцы из преисподней, как я уже говорил, весьма суеверные существа.

Теперь поднимаюсь в воздух практически каждый день. За мной увязался Хосе, знакомый по дебюту на "Ньюпоре" и "Фиате", добился перевода к русским и конкретно к Пабло Муэрте. По утрам на рассвете он радостно докладывает:

– Эста тодо комформэ! Всё в порядке!

Мы по очереди дежурим на аэродроме, при первом подозрении, что к Мадриду летят бомбардировщики, начинается предвзлётная суета. Хосе подкатывается на грузовичке с хоботом в задней части, цепляет его зубцами за храповик винта и заводит нашу птичку. По идее, в И-15 есть аккумулятор и электростартёр, но ими практически не пользуюсь. Короткий прогрев, и я, виляя трёхцветным горизонтальным рулём, выруливаю змейкой за Рычаговым.