Успел точнёхонько на свои поминки, вторые за испанскую эпопею. Копец видел дым из останков "семёрки" и сделал однозначный вывод. Наверх ушёл доклад с отчётом об уничтоженных на земле одиннадцати машинах врага и предложением наградить медалью Героя Советского Союза, посмертно. Моё оживление изменило ситуацию лишь частично - про Героя забыть, без этого к чему-то представлен за ночной "Юнкерс", а четыре сожжённых нами самолёта так и остались одиннадцатью.

Без "Чайки" я на неделю примёрз к земле, где меня и настиг орден "Красного Знамени". Долорес Ибаррури вручила испанскую медальку. Снова митинг, вопли "Вива эль партидо коммуниста де Эспанья!" А самого нужного человека нет. Теперь Пассионарию сопровождает другой корреспондент "Республики". От Марии на память остался только деревянный матросик из бука - попелье.

Получив, наконец, нового И-15 с бортовым номером 11, в память о первомайской приписке, я попал в эскадрилью под командованием испанца Андре Гарсия Лакалье. Оттого на киле моего "Чатос" появился символ подразделения - мультяшный Микки-Маус. Честно говоря, с выбором эмблемы они лопухнулись. По слухам, с Маусом на фюзеляже "Хейнкеля" пиратствует эскадрилья Мёльдерса.

Служить с испанцем оказалось гораздо приятнее. Меньше дебильного формализма. В первую очередь, он позволяет летать парами и четвёрками. Прибывших из Союза крупных специалистов почему-то выбешивают именно пары, и они с воплем "вредительство!" тут же кидаются наводить порядок.

Май и начало июня прошли сравнительно спокойно. Снизилась интенсивность налётов франкистов, теперь мы уже сами забираемся на север за линию фронта в поисках встреч. Я завалил "Хейнкель-46". Пять воздушных побед дали право считаться "асом". Ас по-французски означает туз, по-английски ass - задница. Или дурак. Поэтому мне больше по душе немецкое "эксперт", но красные отцы-командиры английского не знают, как, впрочем, и других языков кроме командно-матерного. Оттого укоренился "асс". Лучше с двумя "эс" - смешнее.

Часть наших перебросили на север, в Бильбао, где развернулись бои за страну басков. А Лакалье поручил мне пренеприятное задание.

– Пабло, пехота жалуется, что с севера прилетает одинокий "Чатос" с нашим триколором, кружит над линиями обороны и снова уходит на север - разведчик бошей. Командование приказало отловить его и сбить либо принудить к посадке. Ты единственный ас в моей эскадрилье. Утром вылетай.

– С Зайцевым, команданте?

– Нет. Наши считают, что пара или четвёрка спугнёт разведчика.

Моя пятая точка, олицетворяющая единственную ass в эскадрилье, то есть задницу дурака, пригодного к таким поручениям, сжалась от недоброго предчувствия.

– Андре, если одного, то лучше "Ишака" посылать. Представь - буду к северу от Мадрида болтаться, одинокий "Чатос".

– Командование не уточнило, что мы на курносых. Велели послать одну машину на перехват, и приказы не обсуждаются. Они гарантировали, что все авиационные части предупреждены - больше никто в зону поиска не отправится.

По влажным глазам Лакалье, любимца сеньорит, заметно, что сам он не сильно в гарантию верит. Потому и сказал напоследок:

– Смотри, осторожнее.

Прогноз моего шестого органа чувств оправдался уже над столицей, когда встречно-параллельным курсом пронеслась двойка И-16. Я покачал крыльями, помахал рукой. Разве что попой не покрутил, изображая максимальное радушие. Куда там! Выписали вираж и зашли в хвост. Стрелять начали метров с пятисот. Значит - зелёная молодёжь, и в том шанс на спасение.

Спикировал. Не будут же стрелять сверху вниз - там город, люди. У самых крыш сбросил газ и зашёл на посадку вдоль широкого проспекта, машин мало... Очередь цепляет верхнюю консоль, перкаль сносит в лохмотья. "Ишак" метрах в пятидесяти. В смысле - ишак в кабине, животное! Даю газ. Вправо-влево особо не уйдёшь, виляю как могу. Пусть размах крыла раз в пять-семь меньше расстояния между домами, кажется, что сёрбаю кончиками по стенкам. Широкая улица кончается, площадь... Спасибо, Мария, за прогулки по городу. Ручку влево и чуть на себя, вписываюсь в поворот и снова несусь по проспекту, впереди растёт огромный собор, до него секунды четыре, успеваю оглянуться.

"Ишак" висит на хвосте, пока не стреляет. Второго не увидел. По уму на месте ведомого я бы отстал и ждал на двухстах метрах, пока одинокий "Чатос" выскочит из уличного лабиринта. Перед самым собором вжимаюсь вправо, буквально кожей чувствуя, как вихрь от винта срывает занавески в открытых окнах... Энергично двигаю ручку, даю педаль, и маленькая курносая машина на максимальных оборотах моторчика уходит от собора в сторону в считанных метрах от его колонн. Слабо так вывернуть на И-16? Сзади доносится ба-бах, на миг перекрывший рёв моего движка. Сбавляю обороты и выравниваюсь, наблюдая незабываемую картину. Из фасада - дым, прощальный привет крылатого осла, его напарник, увязавшийся следом, взмывает вверх, практически поставив машину на свечу. Но разгона-то у него не хватает! В общем, ни высоты, ни скорости. Из виража хорошо видно, как он заваливается и устремляется вниз во вращении. В мире не родилось пилота, способного в такой ситуации вытащить машину из штопора или покинуть её. Второй столб дыма поднялся в квартале от первого.