Слободин отрицательно покачал головой:

— Нет, через подставных лиц. Кандидатуры уже были подобраны.

— Тебе приходилось встречаться с человеком, через кого Шадронов проводил свои акции?

— Ни разу! — без малейших колебаний ответил Слободин. В искренности сказанного сомневаться не приходилось. — Хотя мне известно, под каким псевдонимом он работает.

— И под каким же?

— Петр Сидорович.

Маркелов с Карасевым невольно переглянулись.

— У тебя не было желания увидеть этого человека?

— Подобное любопытство может стоить головы. Хотя, признаюсь, был соблазн, но я его вовремя подавил.

— Как ты с ним связывался?

— Обычно информацию для него я оставлял в «почтовом ящике».

— Та-ак, и что же было дальше?

— Ее «снимали» почти сразу же. Сразу же начинали и действовать. Во всяком случае, результаты их деятельности можно было частенько увидеть на экране телевизора. По странному стечению обстоятельств пропадали и погибали именно те люди, кто представлял для Александра Степановича наибольшую опасность.

— Ходят слухи, что его выдвинут в премьеры.

— Основания к этому имеются. Так что в ближайшие месяцы борьба обострится еще больше. Премьер-министр — фигура публичная, он всегда на виду, а потому на его кителе будет заметна каждая капля грязи…

— Точнее, крови.

— Возможно… Поэтому он должен выглядеть безупречно.

— Что стало с Лизой?

— Ее больше нет.

— Это следует понимать, что вы ее убрали как ненужного свидетеля?

Кадык Слободина судорожно дернулся:

— Этот вопрос к Петру Сидоровичу… Под угрозой стояла вся операция.

Маркелов сунул пистолет в карман. Он не раз наблюдал, как на многих находит красноречие, стоит только навести на них ствол пистолета. Сейчас был тот самый случай.

— Хорошо. Ты меня убедил. Что с ним делать? — Маркелов посмотрел на Андрея, который, опершись об ограду, отстраненным взглядом смотрел перед собой. Хотя что он, собственно, может там увидеть? Разве что покосившиееся кресты.

— Пускай идет на все четыре стороны! — хмыкнув, сказал Андрей. — И пускай портфель свой забирает. Если начнет брыкаться, так я наш разговор записал, — он вытащил из кармана диктофон. — А теперь проваливай!

— Да, да, сейчас, — Слободин заковылял от страшной ямы.

Местность он не знал, потому что двигался как раз в противоположную сторону от дороги.

— Что ж, пойдем и мы, — вздохнул Маркелов. Зябко поежившись, он добавил: — На меня все эти кладбища как-то очень уж угнетающе действуют. Знаешь, что меня удивляет? — Маркелов распахнул дверцу.

Карасев привычно устроился на водительском кресле.

— Что?

— Куда подевался Круглов? От него уже третий день ничего нет.

— Может, загулял? Теперь нам известно, что он подвержен некоторым слабостям.

— Слабости, разумеется, есть, но он даже ни разу не опоздал на работу. А тут не объявляется целых три дня. Тебе не кажется это странным?

Карасев развернул автомобиль.

— Да, что-то на него не очень похоже…

Походка у Слободина была тяжелой, шел он медленно, будто бы пьяный, спотыкаясь. Он сутулился, будто взвалил на свои плечи тяжелый груз. Даже в росте уменьшился.

— У меня такое чувство, что мы его вообще никогда не найдем.

— Вы думаете, что он останется за бугром? — живо поинтересовался Андрей.

— Вовсе нет, я думаю, что он свалил туда, откуда не возвращаются.

Маркелов вновь посмотрел на Слободина. Ничего интересного, но какая-то непонятная сила заставляла его смотреть в его сутулую спину. От всего облика Слободина веяло какой-то обреченностью. Уж не покосившиеся ли кладбищенские кресты добавляют грусти?

Маркелов отвернулся, и в этот момент прозвучал взрыв. Автомобильные стекла приглушили грохот. Было похоже на выхлоп автомобиля.

— Господи! — невольно выдохнул Маркелов.

То, что еще несколько мгновений назад было Слободиным Стасом Петровичем, теперь представляло собой бесформенные куски человеческой плоти, разбросанные в радиусе пятидесяти метров. На том месте, где стоял Слободин, земля дымилась. Виднелись какие-то желтые куски. Маркелов даже не сразу сообразил, что это разорванный в клочья портфель.

Андрей заглушил двигатель.

— У него в портфеле было управляемое взрывное устройство, — негромко, словно опасался, что его услышат, сказал Маркелов. — Ты представляешь, если бы взрыв произошел парой минут раньше.