Рваный контур мгновенно замкнулся, высекая в местах спаивания ослепительную искру. Не всякому дано увидеть подобное. Маркелов уже понимал, что опасность устранена. Несколько секунд он наслаждался покоем. А все-таки до чего же приятная штука — жизнь! Ведь всего этого могло не быть. Органы чувств, обостренные до предела, еще не вошли в прежний режим и продолжали работать на полную мощность. Запах травы в этот момент показался ему невыносимо едким, с каким-то приторным, почти тошнотворным запахом. Странно, что он не замечал этого прежде. Ах да, к нему же примешалась кровь! А где-то далеко, возможно, на противоположной стороне Садового кольца, стрекотал сверчок.

Приближалось утро.

А это еще что такое? Маркелов вдохнул поглубже и почувствовал, что носоглотку слегка защипало. Так может пахнуть только страх. Человек, находившийся у кустов, давно убежал, а вот испускаемые им частицы страха, еще не сорванные пока порывами ветра, будто пушинки висели на ветках, источая зловоние.

Ну и пусть себе бежит!

Где-то здесь должен лежать пистолет. Маркелов никогда не искал запропастившуюся вещь, он просто шел к ней. Достаточно было настроиться на ее частоту, и ноги сами выводили его к объекту. А здесь и того проще — брошенный пистолет источал такой «аромат» оружейного масла, что его можно было почувствовать за версту. Сделав несколько шагов, Маркелов наклонился и безошибочно выудил из высокой травы ствол. «Вальтер»… Славная игрушка, последняя модель. Но к такой вещице следовало иметь и недюжинный характер. Сильное оружие предпочитает решительных, а потому всегда покидает слабого хозяина. Аксиома! Сунув пистолет за пояс, Маркелов повернулся к парочке, сидящей на скамейке. Они неподвижно, широко раскрыв рты, смотрели на него с восхищением, замешанным на самом обыкновенном страхе. Видать, и в самом деле голубки.

Странное дело, но Валентин продолжал стоять на том же самом месте, похоже, он даже не шелохнулся. Врос в землю, будто древний камень. Папка с документами лежала на асфальтовой дорожке. Уже падая, Маркелов специально швырнул ее именно туда, поступая в силу необходимости, — за ней можно было наблюдать периферическим зрением. Брошенная, но не забытая, она лежала на прежнем месте, рядом с мусорной урной. Желающих покуситься на нее не обнаруживалось. Легко наклонившись, Маркелов поднял папку и неторопливо подошел к Валентину.

Протянув документы, он сказал:

— Вот, возьми… Это то, что ты просил.

Глаза Валентина слегка расширены, но самую малость. Где-то внутри подкорки засел страх, который дергал его за нервы, заставляя непроизвольно подрагивать мышцы лица.

— Хорошо, — Валентин, чуть помедлив, взял папку.

Затем осмотрел упаковку — все ли на месте. Даже улыбнулся. Правда, получилось у него это очень коряво, просто правый уголок губ поднялся да и застыл. Теперь он выглядел эдаким бодрячком, встретившим на узкой тропинке кровожадного маньяка. Маркелов был уверен, что и с ответом он помедлил только потому, что опасался своим неестественно хриплым голосом выдать невеселое состояние.

— Пойдем быстрее, — Маркелов потянул его за рукав, выводя из оцепенения. — Сейчас здесь будут менты!

Уже выходя из сквера, Захар заметил, что скамейка опустела, голубки уже улетели. И, видно, в безопасном отдалении, перебивая друг друга, делились пережитым. Ну не убивать же их, в конце концов! Где-то за последним рядом деревьев мелькнула тень — «бета» стоял на страже.

Главное — не бежать: спешащий человек всегда привлекает к себе повышенное внимание, а потому Маркелов шел неторопливо, слегка усталой походкой. На первый взгляд обыкновенный работяга, — отпахал себе смену и топает до хаты. Они отошли уже далеко, когда в отдалении взвыла милицейская сирена.

— Так ты кто… медвежатник? — повернулся Валентин к Маркелову.

Захар невольно усмехнулся:

— А что, у тебя имеются какие-то претензии к качеству проделанной мной работы?

— Хм… Здесь как раз все в порядке. Работа выполнена на отлично. Знаешь, Клещ, меня как раз это и настораживает.

— Нельзя ли поконкретнее? — несколько раздраженно спросил Маркелов.

— Ни один медвежатник не сумел бы так легко переиграть профессионалов. Ты вот что скажи мне, ты, часом, не из разведки?

Рано Валентина списывать со счетов. Не тот тип! Такие бодаются до последнего.

— А я-то думал, что ты действительно все обо мне знаешь, — сохранял спокойствие Маркелов.

— И что же я должен знать о тебе?

Они шли по улице бок о бок, едва не задевая друг друга локтями. Внешне вполне миролюбивая картина. Да и как может быть иначе при разговоре двух приятелей?

— Проходил срочную, остались кое-какие навыки, да и зона многому учит, — сказал Захар.

Валентин кивнул:

— Тогда это многое объясняет.

Маркелову даже показалось, что он услышал в его голосе вздох облегчения.

— А что за типы хотели тебя убить?

— Если бы я знал! — искренне ответил Захар. — Возможно, перепутали с кем-нибудь. Ты мне ничего не хочешь передать?

Вытащив из кармана конверт, Валентин протянул его Маркелову.

— Вот это остаток… Гуляйте, молодой человек!

Не поднимая головы, Маркелов почувствовал, что в этот самый момент Валентин усиленно разглядывает его. Ему интересно было знать, как Захар поведет себя. Наверняка пытается отыскать в его глазах алчный блеск, хочет увидеть судорожное движение кадыка или что-нибудь похожее. Стараясь сохранять спокойствие, Маркелов слегка улыбнулся. Не дождетесь, милостивый государь! Уж сотней косых меня не пронять!