— Что с ними делать? — невольно вырвалось у Маркелова.

— А черт его знает! — искренне ответил Петр Сидорович.

Лишние свидетели тоже не нужны. Так что, куда ни посмотришь, — всюду чревато. Самое благоразумное — сжечь чертежи! Во всяком случае, на одну головную боль будет меньше. Но похоже, что Петр Сидорович придерживался иного мнения. Его лицо вдруг просветлело, выровнялись даже морщины на лбу. Сложив чертежи, он аккуратно упаковал обратно в пакет и положил его во внутренний карман. После чего хлопнул по этому месту ладонью, как бы проверяя, надежно ли упакован ценный груз.

— Вот такие они дела!

Список с инициативниками, лежавший на краю стола, тоже не был забыт. Сложив его вчетверо, он выдвинул ящик стола и небрежно бросил его туда.

— Ты ведь хотел служить в разведке? — неожиданно спросил Петр Сидорович.

— Откуда вам это известно? — отреагировал Маркелов.

— Хм… Мне много чего известно. Я даже знаю, почему тебя не взяли.

Маркелов невольно насупился. Он рассчитывал, что сейчас начнется обсуждение деталей прошедшей операции, даже полагал, что Петр Сидорович, разоткровенничавшись, начнет делиться с ним ближайшими планами. Но вот так?.. Хотя, с его точки зрения, в этом тоже был определенный резон — следовало уводить разговор от опасной темы.

— Не поладил с начальством, — угрюмо буркнул Маркелов.

— Ну-ну, — понимающе закивал Петр Сидорович. — А вот только в твоем деле стоит более конкретная формулировка. — Вытащив из стола какую-то папку, он спросил: — Хочешь узнать?

— Любопытно послушать.

— Изволь. — Пролистав несколько страниц, Петр Сидорович принялся читать, и, судя по тому, как заблестели его глаза, содержание теста доставляло ему немалое удовольствие: — «Фактор „С“ по опроснику Кэттела… Маркелов склонен к обману, имеет весьма низкую эмоциональную устойчивость. По фактору „Е“… Маркелов весьма внушаем, если видит перед собой человека, который способен превзойти его в интеллекте. Степень асоциальности… У Маркелова не наблюдается строгих внутренних норм, способен пойти на предательство ради собственного благополучия». — Петр Сидорович оторвал взгляд от листа бумаги и задиристо спросил: — Читать дальше?

— Буду признателен… Всегда интересно знать, что же думало о тебе начальство.

— Ну что ж, если мое чтение доставляет тебе удовольствие, тогда изволь… «Ввиду отсутствия устойчивых принципов Маркелов способен пойти на предательство. Своей основной целью в жизни видит карьерный рост…»

— Достаточно! — невольно скрипнул зубами Маркелов. — Откуда это у вас?

По лицу Петра Сидоровича пробежала самодовольная улыбка.

— В наше время все можно продать и все купить. Главное, располагать достаточными средствами, — заявил он и швырнул папку обратно в стол. — Хотя хочу тебе признаться, что мне пришлось проявить немало усилий, чтобы раздобыть эту информацию. Контора умеет крепко хранить свои секреты.

Теперь понятно, почему Петр Сидорович столь мягко стелил, — готовил, так сказать, сюрпризец под конец разговора.

— К чему это вы ведете?

— Я знаю о тебе многое. Так что советую не дергаться и дружить со мной, — веским тоном сказал он, подняв палец. — Про эти бумажки забудь! С ними я попробую разобраться сам, они дорого стоят, а денег хватит на двоих…

— Сколько? — вырвался у Маркелова вопрос.

— Не переживай, этих денег тебе хватит на всю оставшуюся жизнь.

— А если я все-таки откажусь? — Маркелов скрестил на груди руки.

— Я тебе не угрожаю, пойми меня правильно. Я даже не буду заниматься тобой. Я просто положу вот эту папку на стол начальнику службы безопасности «Плутоса», а он, надеюсь, сумеет сделать правильные выводы. Ты меня понял?

— Да, — негромко сказал Маркелов.

— А теперь ступай. Крути свою баранку! И дай бог мне в тебе не ошибиться!

Тарантул закрыл папку, стянув ее белыми узенькими тесемками, давая этим понять, что доклад завершен и что теперь он готов ответить на любой вопрос.

— Ошибки быть не может? — с некоторой надеждой спросил Варяг, остановив тяжеловатый взгляд на Тарантуле.

Взор законного выглядел почти враждебно, но Константин знал, что лично к нему он не имеет никакого отношения. Владислав всегда так смотрел, когда был напряжен. Однако встречать такой взгляд было все равно неприятно. Где-то в районе желудка прошла холодная волна, но Константин постарался не выдать внутреннего беспокойства и, выдержав небольшую паузу, ответил как можно хладнокровнее:

— Исключено. Мы проверили все самым тщательным образом. Всю информацию по «Российскому ковчегу» Волков сливал контактеру.

— Что это за контактер? — немедленно отреагировал Владислав.

Лоб Тарантула собрался в мелкие складки. Вопрос Варяга поставил его в тупик. Самое неприятное было в том, что на него пока не находилось ответа. Но все же следовало отвечать.

— Пока сказать сложно… По всей видимости, этого не знал даже сам Волков. Мы его допросили должным образом. Контактер представился как сотрудник ФСБ, но, насколько мне известно, это не их методы работы. Те действуют более изысканно и тонко.