Дверь закрылась, и на порог, с рациями в руках, вышли двое молодых людей в одинаковых темно-синих костюмах. Рабочий день олигарха начался.

Теперь можно выйти и посмотреть, что к чему. Неплохо было бы проникнуть в здание. Можно было бы что-нибудь придумать, но где вероятность того, что телохранители его не запомнят? Среди них встречаются люди с поразительной памятью. И потом, входить в здание второй раз — большой риск.

Захар вышел и неторопливо направился в сторону офиса. Окна кабинета Покровского должны выходить на Кутузовский проспект — это свидетельствует о том, что он любит динамику не только в делах. А это что такое? Со столба на высоте четырех метров блеснуло стекло. Так может поблескивать только линза видеокамеры. Стараясь не смотреть в эту сторону, Маркелов прошел дальше. Теперь стало ясно, что видеокамера с обзором в сто восемьдесят градусов заприметила не только, как он подъехал, но и то, что он стоял и ждал. Наверняка в эту самую секунду оператор укрупняет его лицо, заподозрив в нем не совсем обычного прохожего.

Захар посмотрел назад. Он уже далеко отошел от машины, и если использовать военную терминологию, то пересек нейтральную полосу и находится на вражеской территории. Рейд к позициям противника завершен, пора возвращаться на свои позиции.

Развернувшись, Маркелов направился к припаркованной машине. Краем глаза он наблюдал за охраной, стоящей у входа. Вот один из молодых людей с какой-то показной небрежностью поднес рацию к уху и напряженно вслушивался несколько секунд. После чего развернулся в сторону Захара. Затем что-то отрывисто произнес и, как бы соглашаясь, кивнул невидимому собеседнику. После чего быстро сунул рацию в карман и быстрым шагом направился в сторону Маркелова. Внутри Захара что-то екнуло — случайностей быть не могло.

До машины оставалось метров пятнадцать.

— Молодой человек! — громко окликнул его охранник, убыстряя шаги. — Подождите, пожалуйста!

Неужели узнали?! Не следовало приходить сюда!

Маркелов сделал вид, что не услышал оклика, и широкими шагами уверенно направлялся к машине. Через каких-то несколько секунд охранник его догонит. Следом за первым, отрезая Захару пути отступления, к машине уже двигался второй — классический пример взятия в клещи.

Важно, чтобы охрана считала, что на их стороне фактор внезапности, в этом случае можно выиграть несколько дополнительных секунд. Захар отчетливо осознавал, что через несколько шагов они втроем столкнутся у двери его автомобиля и вряд ли ребята будут деликатничать: завернут руки за спину и препроводят его в одну из комнат офиса. Под рукой у Чанышева всегда имеются люди, способные выполнить специфические задания, так что в ближайший час, даже не применяя физического насилия, они сумеют вытянуть из него все, что он знает. После чего Захара, как отработанный материал, спустят куда-нибудь в канализационный люк.

Решение пришло мгновенно. Маркелов остановился и, вопросительно посмотрев на приближающегося охранника, удивленно спросил:

— Вы меня?

Теперь он мог рассмотреть его. Крепок. Широкоплеч. С крупной головой. Чем-то напоминает бультерьера. Если такой вцепится зубами, так не отпустит до тех пор, пока не вырвет кусок мяса. Весьма опасный тип! Его нужно вырубать первым. Другой похлипче, но тоже с крепкими челюстями.

— Вас, — охранник сделал еще несколько шагов.

Чувствовалась отменная подготовка, он даже подошел с заметной осторожностью, как если бы опасался неожиданного броска (и правильно делал). Держа некоторую дистанцию, он остановился в трех шагах и перевел взгляд на второго — тот уверенно приближался.

— А в чем, собственно, дело? — продолжал удивляться Маркелов, состроив недоуменное выражение на лице.

Его правая ладонь продолжала оставаться в кармане куртки, именно это обстоятельство не позволяло «бультерьеру» подойти поближе. Он внимательно следил за рукой Захара.

— Предъявите ваши документы, — вполне доброжелательно сказал он, сделав вперед небольшой шаг.

— А вы, собственно, кто такие будете? Из милиции, что ли?

— Нет, мы не из милиции, — улыбнулся «бультерьер», — мы из охраны офиса, но у нас есть полномочия проверять документы.

Маркелов невольно усмехнулся:

— Это что — объект особой важности?

— Вот именно! — прорычал «бультерьер».

Второй уже успел подобраться к ним, и «бультерьер» почувствовал себя увереннее, даже голос его, окрепнув, сделался заметно требовательнее.

— Вы меня подозреваете в чем-то?!

— Сейчас разберемся. Ваши документы! — еще настойчивее произнес первый.

Нет, не договориться! Компромиссов здесь быть не может. Дверь офиса отворилась, и к ним поспешили еще четыре человека. Это уже серьезно.

— Ну вы даете, — продолжал возмущаться Захар, — документы им захотелось… Ну, если так стоит вопрос.

Второй, немного расслабившись, подошел поближе. Однако первый не терял бдительности и, нахмурившись, потребовал:

— Только без резких движений. Я этого не люблю. — Он продолжал контролировать руки Захара. — Выньте руку из кармана.

Захар вытащил руку и демонстративно повертел ею. В этот самый момент «бультерьер» должен сосредоточить внимание на его ладони, на секунду выпустив из вида остальные части тела. Следовало воспользоваться моментом: Захар, слегка качнув корпусом, выбросил вперед ногу, дотянувшись носком ботинка до живота «бультерьера». Удар пришелся точно в солнечное сплетение. Доля секунды ушла на то, чтобы увидеть, как «бультерьер», подломившись, упал на асфальт. В следующее мгновение Маркелов дернул за рукав второго, выводя его из равновесия, после чего с размаху ударил коленом в левую половину груди.

Со стороны офиса к ним уже бежало несколько человек из охраны. Захар, распахнув дверь, прыгнул в автомобиль и, повернув ключ зажигания, заставил машину рвануться с места. Уже выворачивая на трассу, он увидел, что «бультерьер» успел отдышаться и теперь вяло ковылял по тротуару. Второй, с проломанной грудью, лежал на асфальте, беспомощно хватая ртом воздух. Остальные, вскочив в две машины, расторопно выезжали со стоянки, распугивая длинными злобными сигналами проезжающие мимо автомобили.

Проклятье!