Маркелов всегда знал, в какой именно момент Инна достигнет наивысшего пика наслаждения, — по тому, как изменяется ее лицо, по судорожным движениям он чувствовал приближение сладостного финала всей кожей. Сейчас ей не хватало какого-то мгновения, и Захар, стараясь помочь ей, такими же ритмичными движениями устремился ей навстречу. Один рывок, другой, еще сильнее. И в следующую секунду ее острые ноготки впились ему в шею, расцарапав, и Инна, откинувшись далеко назад и одновременно расслабившись, издала глухой звериный рык. В сущности, она сама была волчицей. И в этот же момент его тоже с ног до головы накрыло обжигающей волной.

Некоторое время они сидели, опасаясь спугнуть нахлынувшее счастье.

Наконец она открыла глаза.

— Мне было хорошо, — сделала она нехитрое признание.

— Я это знаю.

— Ах, ну да, конечно, я все забываю о том, что ты не просто мужчина, ты же еще «альфа»! Способен проникнуть в чужое сознание.

Захар не услышал в ее голосе сарказма, сейчас в нем присутствовало нечто другое, ускользающее от понимания, подобно быстрой ящерке, спрятавшейся в густой траве. Но в любом случае в ее словах можно было бы услышать некоторую гордыню: а мужик-то у меня особенный!

— Это здесь ни при чем, — уверил ее Захар. — Просто я старался.

— Ну да, конечно, как же я могла забыть. Ты же все делаешь основательно.

Захар улыбнулся. Инна по-прежнему сидела в той же позе. Странная получалась беседа, девушка почти лежала вниз головой, да еще с задранными ногами, но разговор тем не менее доставлял ей удовольствие, и, судя по всему, она совсем не желала освобождаться от сладкого плена.

— Ты права, я человек основательный. Но послушай, мы же не можем сидеть так вечность. Может, тебя перенести на кровать?

— А ты сумеешь сделать это, не потревожив меня? — кокетливо поинтересовалась Инна.

— После нашего расставания я только тем и занимался, что приобретал подобающий опыт. Смею тебя уверить, ты не будешь разочарована, — серьезно заверил ее Захар.

— А ты нахал! — выдохнула женщина.

— Разве только самую малость, — честно признался Захар, подхватывая Инну на руки.

Он осторожно положил Инну на широкую кровать. Пружины, знакомо скрипнув, приняли легкую ношу.

— Почему ты так идиотски улыбаешься? — почти возмутилась Инна.

— Вспомнил о том, как мы с тобой покупали эту кровать.

— И что с того?

— Разве ты позабыла, мы опробовали ее уже через час после покупки, и у нее отлетело сразу две ножки благодаря нашим гимнастическим упражнениям.

— Помню… Так и было, — сдержанно согласилась Инна, улыбнувшись.

— А помнишь, что нам сказали, когда мы хотели заменить ее?

Улыбка Инна сделалась лукавой:

— Напомни.

— Они спросили, вы что, молодые люди, по ножкам кувалдой, что ли, молотили?

Раскинувшись на кровати, Инна как будто бы призывала его к продолжению их любовных утех. Еще несколько минут подобного безобразия, и он может не выдержать. Следовало крепиться. В объятиях Инны он совсем позабыл о сегодняшних нешуточных перипетиях, а вот расслабляться сейчас не стоило. Нужно как следует сосредоточиться и принять нужное решение.

Захар оделся и сказал:

— Мы потом обязательно продолжим. Но сейчас мне нужно подумать. У тебя есть хороший чай? — спросил он.

На лице девушки не отразилось никакой обиды. Все-таки ее избранник «альфа», а потому знает, что делает. Поднявшись, Инна подошла к буфету и открыла стеклянную дверцу. Девушка знала, что ноги у нее красивые, и прекрасно представляла, что в этот момент Захар должен жадно разглядывать ее. Он просто не мог не смотреть на нее. Приподнявшись на носках, Инна попыталась дотянуться до металлической коробочки с чаем. Ее бедра напряглись, остро подчеркивая ее женственность.

Пытаясь поймать направление его взгляда, она неожиданно повернулась. Довольно улыбнулась, догадавшись, что ей удалось застать Захара врасплох. Неудивительно, в сущности, все мужики одинаковы, как их ни называй, «альфа» или «бета»!

— Что, нравлюсь?

— У тебя потрясающие ноги, — смущенно улыбнулся Захар. — Даже не верится, что какую-то минуту назад я поглаживал такие неповторимые бедра.

Инна невольно фыркнула:

— Тебе очень повезло.

Взяв небольшую щепотку чая, Захар положил ее под язык. Об этой его странной привычке — жевать чай, в стае знали многие, но не препятствовали ей. В конце концов, это была едва ли не единственная слабость, которую Маркелов позволял себе. Поначалу чаинки казались колючими и раздражали нервные окончания, но скоро Захар ощутил их настоящий, заметно горьковатый вкус. Пройдет всего лишь несколько минут, и чувствительные рецепторы втянут в себя бодрящий аромат, который пойдет гулять по телу, радостно будоража и пьяня кровь.

Чифирь, конечно же, хорош, особенно если пить его не в одиночестве, а с друзьями. Пущенная по кругу кружка с драгоценным напитком с каждым глотком прибавляет силы, заставляет взглянуть на жизнь под иным углом, и даже серость тюремных стен в подобные минуты не кажется особенно тягостной.

— Где ты привык жевать чай? — удивленно спросила Инна.

— В тюрьме, — с улыбкой ответил Захар.

Глаза ее расширились от удивления:

— Ты успел посидеть в тюрьме?

— Хм… А где, ты думаешь, я пропадал все это время? — спросил он серьезно.