— Задавай.

— Почему выбор пал именно на меня? В «девятке» немало хороших специалистов.

— Мне объяснили, что ты лучший. Ты ведь сейчас на пенсии?

— Да.

— В тридцать два года хорошо не только получать приличную пенсию, но и начинать новую жизнь.

— А чем вас не устроил предыдущий начальник охраны?

— Меня не удовлетворили его профессиональные качества… Еще вопросы имеются? — Пухлые ладони мягко и одновременно несколько раздраженно опустились на стол.

— Нет.

— Вот и прекрасно. А сейчас мне нужно поработать.

Только спустя две недели Захар сумел по-настоящему оценить масштаб империи Бориса Алексеевича, свободно раскинувшейся между двумя могучими океанами — Атлантическим и Тихим. Разветвляясь, она заползала своими многочисленными отростками в крупные промышленные города, в которых непременно пускала глубокие корни.

Тело империи было могучим и крепким, наполненным живительными соками, без какого бы то ни было намека на одряхление или усталость. Голова же ее обосновалась в Москве, раскинувшись едва ли не на целый квартал Кутузовского проспекта. Именно здесь размещался аналитический отдел, именно сюда стекались данные почти со всех регионов России о деятельности компании. «Российский ковчег» продавал нефть и древесину, прибирал к рукам металлургические заводы, строил дороги и возводил мосты, проводил газовые трубопроводы, имел рыбную флотилию в Калининграде. То есть занимался буквально всем, что приносило ощутимый доход.

Вникнув в дела, Маркелов скоро убедился, что разведка в «Российском ковчеге», как это ни странно, была организована слабовато, много помпы и наворотов, а эффект небольшой. Такое положение дел было по меньшей мере неосмотрительным.

Уже при следующей встрече Захар убедил Беляева усовершенствовать отдел радиоразведки. Посмотрев представленную смету, тот лишь невесело крякнул, но деньги выделил. На третью неделю пребывания в должности начальника службы безопасности Маркелов реорганизовал отдел радиоразведки, куда удалось заполучить едва ли не лучших специалистов. Спецмашины, оборудованные электронной начинкой, направлялись к офисам конкурентов, где, как пену с бульона, снимали всю интересующую концерн информацию.

Дорогая начинка автомобилей окупилась уже на второй день, когда стало известно, что правительство планирует устроить тендер по продаже металлургического завода в Челябинске. Беляеву достаточно было сделать всего лишь несколько звонков, чтобы убедить вице-премьера разрешить вопрос в его пользу. Разумеется, подобная любезность стоит недешево, но это куда выгоднее, чем участвовать в заведомо проигрышном деле.

Присмотревшись к Беляеву, Захар скоро убедился, что законные не ошиблись, поставив его во главе компании: он был не так прост, как это могло показаться при первом общении (да и вообще, могут ли олигархи быть простыми смертными!). Борис Алексеевич был умен, гибок, а кроме того, имел в приятелях массу влиятельных людей.

В зависимости от ситуации Борис Алексеевич надевал на себя ту или иную личину: он мог быть то разбитным пропойцей — и в этом случае не вылезал из кабаков на протяжении ночей, не прочь был подурачиться и пошалить. А мог оказаться неприступно-холодным, когда приглашал кого-нибудь для разговора в собственный кабинет. И невозможно было понять, в какой именно момент Беляев был настоящим.

Захар не исключал и того, что подобное поведение только отражало одну из граней его сложного характера. Как бы там ни было, но собственное начальство полагалось знать досконально, а потому уже на второй день работы Маркелов завел папку, в которую стал складывать записи собственных ощущений от бесед с олигархом. В отдельную папку вошел круг его деловых партнеров, которых Захар разбил на две категории: ближайшие, с которыми Беляев имел дело едва ли не ежедневно, и тех, с которыми контакты были эпизодические. Проанализировав масштаб сделок компании, Захар, к своему немалому удивлению, вдруг обнаружил, что доля бизнеса Беляева составляет почти пять процентов от бюджета страны и, судя по тому, как развивались дела компании, эта цифра уже через год могла перевалить за десять процентов.

Причем «Российский ковчег» — не самая большая часть воровского общака. Оставалось только предполагать, какие гигантские средства подконтрольны Смотрящему по России.

Предстоящий вечер Захар намеревался провести в спортзале. Тем более что нашлась подходящая компания для спаррингов, но в самую последнюю минуту он зашвырнул сумку с формой в угол и взялся за телефонную трубку.

— Инна, это ты?

— Да.

— Я буду у тебя через час. Никуда не уходи, — и, не дожидаясь ответа, отключил телефон.

Никакого планирования, абсолютно спонтанные действия. Просто в эту минуту Захару вдруг захотелось увидеть Инну, и он не пожелал противиться нежданно охватившему его желанию.

И только когда положил трубку, осознал, что предупредил ее не случайно, а из-за самых что ни на есть житейских обстоятельств. Захар опасался, что если он прямо сейчас заявится к ней на квартиру, то может застать Инну не одну, а с другим мужчиной. Самое неприятное будет в том, если им окажется «бета». Опасения Маркелова были ненапрасные, однажды заглянув к Луке, он вдруг почувствовал, что уловил запах Инны. Правда, ее запах был старательно перебит крепкими одеколонами, которые обжигали носоглотку. Но Захару достаточно было слегка поднапрячься, чтобы вытащить из подкорки ассоциативные ощущения. Они совпали.

Отношения Инны и «бета» можно было бы представить как невинный дружеский визит. Ведь все-таки «бета» и Инна были из одной стаи, и почему бы не навестить своего знакомого. Но Захар понимал, что все не просто и не случайно. В этом мире все закономерно и каждая вещь всегда находится на своем месте.

Так что своим звонком он давал возможность Инне выстудить чуждый запах и привести квартиру в полный порядок.

А кроме того, Захара не оставляло ощущение, что сегодня что-то должно произойти. Он смутно представлял, каков будет характер события, но ощущал волнение всеми клетками, что бывало только перед грядущими неприятностями. В какой-то мере ему захотелось пережить их в объятиях Инны.