Прошло все хорошо. Были воздушные шарики, листы ватмана с голубями и сердечками, ленты на машине и огромная кукла в белом платье, накрепко привязанная к капоту.

С квартирой молодым повезло. Симочкину бабушку отвезли на дачу, там свежий воздух, пожилым полезно. А у них получилась отдельная однокомнатная квартира. Виталик бегал отмечаться на ковер. Домой покупку тащили с женой. Симочка придерживала край, чтобы по грязному весеннему снегу не чиркал. Ковер был большой и тяжелый, по бордовому фону темно-желтые цветы и орнамент. Долго решали – повесить на стену или постелить на пол. Вроде уже не модно на стену. Надо стелить. Но ковер еще неделю стоял завернутой колонной, почти упираясь в потолок. Виталик лежал с радикулитом, еще бы – такую тяжесть два квартала тащить! Не тратить же деньги на машину, им еще журнальный стол покупать.

Теперь по комнате можно ходить только в носках, а на пороге в коридор можно надеть тапочки. Зато во всю комнату красуется ковер, занавески в тон, журнальный столик и торшер. Все как у людей.

Через год родился сын. Назвали Антоша. Летом ездят на дачу. За малышом по очереди присматривают бабушки. Папа с Виталиком копают грядки, Симочка сажает рассаду. Свои-то овощи вкуснее и полезней. Опять же – экономия. Им не надо покупать огурцы и помидоры на рынке, и земля не пропадает. В поселке только Мурашовы ничего не сажают. Мать и дочь сидят в парусиновых креслах и решают кроссворды. А на участке одна трава! Мы, говорят, на дачу отдыхать приезжаем, а не задом к верху стоять весь отпуск. Что за люди?

Виталику иногда тоже хочется оказаться на покрытом мягкой травой участке. Он поставил бы себе раскладушку и валялся бы под теплым подмосковным солнышком. Слушал бы маленький радиоприемник, думал, о чем-нибудь смелом и заманчивом. Может быть, представлял стройную, эффектную Тасю.

По участку ходит Симочка в купальнике. Представлять ее не хочется. Чего не видел?

Жизнь продолжается. Антоша уже пошел в детский сад. Время– то как летит! Не успели оглянуться, в школу пора. Летом Виталик, теперь Виталий Егорович, повез семью на юг. Путевки доставала жена. Виталий Егорович хотел рискнуть, хоть разок отдохнуть «дикарями». Никто не назначает день приезда и отъезда, можно приходить поздно вечером, сидеть в маленьком дворике под деревьями. Вокруг тусклой лампы будут кружить ночные бабочки, стрекотать цикады. Можно вести длинные беседы с незнакомыми прежде людьми, но в силу тесного соседства, ставшими почти родными. Пить южное вино и тихонько петь под гитару, пока хозяйка не сделает замечание. Наверное, если бы он был «северным волком», то отдыхал именно так.

Но Симочку такой отдых поверг бы в столбняк. Еще чего не хватало! Валяться неизвестно в какой конуре, с ребенком. Искать, сдадут ли угол, не сдерут ли «три шкуры». Питаться в подозрительных забегаловках, отстояв по два часа на жаре. Или, еще хлеще, снять комнату с маленькой летней кухней и торчать весь отпуск у плиты! Нет уж! Отдыхать надо только в санатории, как люди.

На море Антоша ловил маленьких медуз и смотрел, как они тают. Брал двумя пальчиками розовых крабиков за панцирь. Потом отпускал и долго смотрел, как крабик, смешно перебирая клешнями, бочком двигается к воде. Еще Антоша собирал крошечные ракушки и старательно нанизывал их на длинную нитку. Тину и песок в других ребятишек не кидал, без разрешения не уходил и в воду шел только со спасательным кругом.

Виталию Егоровичу было скучно. Плавать быстро надоедало, уставал. По пляжу старался не разгуливать. Только сейчас он с удивлением заметил, что тело его становится дряблым. Плечи почти все время опущены, и в профиль уже хорошо заметен живот.

Симочка сидела на пляже в парике. Купила перед отъездом. Прическа на парике была пышной и под солнцем переливалась радужным многоцветием. Из-под парика на лицо Симочки непрерывно стекали струйки пота. На предложения мужа снять эту башню с головы, Симочка категорически отказывалась. Во-первых, свои волосы не уложены. А во-вторых, парики сейчас – самый писк. Вон как на нее таращатся все тетки. Даже губы кусают от зависти. Да и вещь не дешевая. Для чего деньги потрачены? Чтобы импортная красота пылилась в чемодане? Виталий Егорович не стал спорить. Лежал на старом полотенце, думал о чем-то, иногда поглядывал на других отдыхающих. Нравилось смотреть на компанию молодых людей, играющих в волейбол. Особенно привлекала внимание одна из девушек, немного похожая на Тасю. Стройненькая, загорелая, с распущенными пепельными волосами. На ней был довольно откровенный купальник, узкие трусики и лифчик из треугольников. Виталий Егорович поглядывал на девушку незаметно – совестно пялиться в открытую. У девушки была тонкая талия и круглая попка, ну как не смотреть?

Жена не была толстой, но бедра тяжелые, а попы, словно вообще нет, будто ноги росли из спины.

Перед отъездом купили абрикосы и яблоки, цены-то бросовые по московским меркам. На жаре в поезде половина абрикосов раздавилась и стала пахнуть прокисшим вином. Но Симочка отказалась их выбросить, повидло можно сварить, не пропадать же добру.

Антоша пошел в первый класс. Надо бы ребенка, куда-нибудь водить. Может, фигурное катание? Нет, у Гали дочка на занятиях сильно вывихнула руку. Гимнастика? Говорят, силовые нагрузки, замедляют рост. Вдруг Антоша перестанет расти. Остается самое нейтральное – музыка. Вот и преподавателя нашли. И цена подходящая, остается пианино купить. Помогли дедушки и бабушки, насобирали нужную сумму. Хотя придется Симочкин День рождения не отмечать, чтобы на стол не тратиться.

Теперь в комнате стало еще теснее, полированным монстром красуется пианино «Березка». Антоша, сгорбив спину, уныло стучит по клавишам. Пока только гаммы. Зато теперь мальчик занимается музыкой, все как у людей.

Одно плохо – тесно. Появилась возможность цветной телевизор купить, и куда? Опять в эту конуру? После многочисленных разговоров, споров, обид, слез и примирений, родители Виталия Егоровича согласились на родственный обмен.

Что двум пенсионерам надо? Что им одной комнаты не хватит? А мальчик растет и занимается музыкой. И по-честному, от чертовых гамм у Симочки уже мигрень. Но заниматься-то надо.

Переезд совсем выбил Виталия Егоровича из колеи. За свой счет дали только три дня. Мама охала, что не перенесет, если у «Мадонны» отобьется хотя бы осколочек. Папа жаловался на больную спину и скрывался у соседа играть в шахматы. Симочка долго и нудно оборачивала стаканы и фужеры в несколько слоев газет. Чешское стекло! А переколотят при перевозке, в сервант граненые стаканы ставить?

Антоша мечтал только об одном, чтобы грузчики уронили пианино, тогда он с чистой совестью перестанет ходить на музыку. Он не отказывался, так получилось.