Принимая во внимание гнев и враждебность, все еще исходившие от Хардли, Джонас подумал, что такая близость может быть опасной. Особенно для Хардли и леди Аманды Редберн.

Вскоре слуги принесли поднос с чаем и множество всякого печенья и пирожных. Леди Аманда разлила чай, и в относительной тишине все приступили к еде.

– Мне неприятно признавать это, – Джонас решительным движением поставил чашку на стол, потому что больше не мог выносить напряженную тишину, повисшую в комнате, – но ты сделал правильное замечание, Хардли. Прозвучавший выстрел скорее всего предназначался мне.

– Мы этого не знаем, – заспорила Селия, но Джонас поднял руку, останавливая ее.

– Нет, Селия, мы это знаем. Кто бы ни были эти люди, у них нет никакого повода желать вреда кому-то из вас. А даже если и так, они не стали бы приезжать сюда. Они могли быть уверены только в том, что здесь буду я один.

С Джонасом никто не спорил.

– Так что ты предлагаешь? – поставил свой стакан на стол Хардли. – Мы же не можем сидеть и ждать, что этот кто-то повторит свою попытку.

– Я почти не сомневаюсь, что другой попытки не будет. По крайней мере, здесь.

– Почему ты так считаешь?

– Единственная причина, по которой стрелявший подобрался так близко, – тяжело вздохнул Хейвуд, – это фактор внезапности, которым он и воспользовался. Если бы мы его караулили, он бы никогда не рискнул подойти к дому так близко. Стрелявший знает, что теперь мы его ждем. Хотя на тот случай, если ошибаюсь, я прикажу Банди выставить охрану. С этого момента кто-то постоянно будет обходить территорию и проверять, нет ли чего подозрительного.

Джонас немного успокоился, видя, что Хардли, по крайней мере внешне, остался доволен его доводами.

– Тем временем, я думаю, будет лучше, если ты как можно скорее доставишь дам в Хардли-Мэнор, – обратился он к Хардли.

– Я уверена, что мы в абсолютной безопасности здесь, Джонас, – возразила Селия.

– Я не уверен, – вновь остановил ее Хейвуд. – И пусть я понятия не имею, почему кто-то хочет меня застрелить, я не намерен притворяться, будто это была ошибка. И не собираюсь рисковать, если они попытаются сделать это снова. Пока я не узнаю, в чем дело, вам с леди Амандой лучше уехать.

Джонас видел решительный блеск, которым горели глаза Селии, и понимал, что его предосторожности она считает излишними, но ему было все равно. Он не станет рисковать, поскольку слишком любит ее, чтобы потерять. Если с ней что-то случится, он лишится той единственной женщины, которая так важна для него. Джонас не хотел прожить остаток жизни, мирясь с такой потерей.

– Не беспокойтесь, миледи. Никаких важных решений, касающихся дома, я не буду принимать, не посоветовавшись сначала с вами. Хардли может привозить тебя сюда каждый день, чтобы ты проверяла, как продвигаются работы и что все идет так, как, ты считаешь, должно идти.

– Я нахожу план Хейвуда отличным, – вмешался Хардли, не дав возразить сестре. – Я тоже не стану рисковать тобой, Сесилия. Ты уже и так достаточно меня напугала. Я отказываюсь переживать события сегодняшнего дня еще раз.

– Ну хорошо, – смирилась Селия. – Но ты не будешь здесь ужинать, Джонас. До Хардли-Мэнор всего десять минут езды. Ужин будут накрывать каждый вечер в восемь часов. Для тебя там тоже найдется место.

– Как это любезно с вашей стороны, миледи, – улыбнулся Джонас. – Я с большим удовольствием буду ужинать с вами и с вашей очаровательной компанией.

Какое-то время они еще оставались в имении Хейвуда, но потом Хардли заявил, что пора ехать.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь и можешь ехать? – спросил он у сестры.

– А ты позволил бы мне остаться, если бы я ответила, что «нет»?

– Об этом не может быть и речи. И даже не говори, что леди Аманда осталась бы с тобой. Твою подругу вряд ли можно назвать компаньонкой.

– Я ценю ваше доверие, ваша светлость, – прищурившись, ответила Аманда. – Понимание того, что вы такого высокого мнения обо мне, очень обнадеживает. – Вздернув подбородок, Аманда встала и направилась к двери. – Я подожду тебя в холле, Селия.

Не дав никому времени открыть перед ней дверь, она, шурша юбками и высоко подняв голову, ушла.

Хардли издал какой-то звук, который Джонас не мог точно распознать. Хотя, если бы он его описывал, ему бы пришлось сказать, что это похоже на рычание.

– Твой брат волнуется справедливо, – сказал Джонас, помогая Селии встать. – Ты уверена, что сможешь ехать?

– Конечно. Ты же знаешь, мою рану даже царапиной назвать нельзя. – Селия подняла руку, чтобы показать, что с ней все в порядке, и улыбнулась. – Но все равно спасибо тебе за заботу. Твое внимание очень лестно.