— Кто же его мог заказать?

— Мне кажется, что заказал Куприянова человек из его окружения. Он очень хорошо знает его привычки и прекрасно представляет его слабые и сильные стороны. Если подумать, то таких людей наберется не так уж и много. Знаешь, у меня есть кое-какие соображения, но сначала нужно все как следует проверить.

Начальство все прибывало. Подъехала черная «Волга», и из нее энергично выбрался невысокий человек с погонами полковника. Внутри Чертанова все обмерло: «Кортнев!» Вот уж с кем не хотелось бы сейчас встречаться.

Заметив Чертанова, Кортнев твердым шагом направился в его сторону:

— Так ты еще здесь, майор?

По большому счету, Михаилу терять было нечего, а потому можно было и характер показать.

— А где же мне еще быть? Приказ об увольнении пока еще не подписан.

Полковник нахмурился. Выждав минуту, он сказал, четко выговаривая каждое слово:

— Ах, вот как ты заговорил! Даю тебе пять минут… Если ты за это время не уберешься отсюда… пеняй на себя!

Вот оно и состоялось, увольнение.

— Можешь засекать время, полковник, — с усмешкой отозвался Чертанов и направился к своей машине.

Кортнев что-то гневно крикнул ему вслед, но Чертанов не расслышал.

Михаил не мог сразу завести машину, его лихорадило, все-таки не каждый день приходится отправлять полковников в пешую прогулку. Тем более из службы собственной безопасности. Следовало сначала успокоиться, а потом уже принимать какое-то решение. Минут сорок Чертанов бессмысленно кружил по городу, стараясь обрести утраченное душевное равновесие. А когда успокоился, то отчетливо осознал, что со старой жизнью покончено, следовало выстраивать новую. А для этого неплохо бы иметь хотя бы небольшой стартовый капитал. Осмотреться и заняться чем-нибудь стоящим. Кажется, Валентина заикалась о легком заработке, нужно позвонить ей.

Чертанов набрал номер мобильного телефона Вали и услышал ее голос:

— Слушаю.

— Валя, кажется, ты предлагала мне какую-то разовую работу с хорошей оплатой. Твое предложение остается в силе?

— Конечно.

— Тогда я согласен.

Оперативники из МУРа наверняка уже прибыли на место. Наверняка они уже допрашивают немногих свидетелей. Значит, в запасе у него не так уж много времени. Кто даст гарантию, что оперативники уже не догадались, что в ресторане покойник «откушал» лошадиную дозу слабительного?

— Ты собираешься уходить? — слегка насупилась Клава.

Сержант попытался улыбнуться, но получилось плохо, словно кто-то твердой рукой держал его за мошонку.

— С чего это ты взяла?

— Ты все время посматриваешь на часы.

Юрьев отмахнулся:

— Не бери в голову, просто у меня такая дурная привычка.

Женщина расслабленно улыбнулась:

— А я уже подумала…

Открыв шкаф, Клава принялась рыться в белье.

— Я постелю вот эту простыню, — повернулась Клава, — она тебе нравится?

— Да. Она мне будет нравиться еще больше, если на этой простыне я увижу тебя обнаженную, — сказал Сержант с легкой усмешкой, наблюдая за ее приготовлениями.

Кажется, женщина этого не замечала.

За свою жизнь Степан познал немало женщин, но неизменно путь в постель проходил через кухню. Каждая из них будто бы стремилась поразить его своими кулинарными талантами. С Клавой же происходило все в точности наоборот.

Она уверенно принялась стелить постель. Причем стелила, поворачиваясь к нему в самых соблазнительных ракурсах. Степан начал истекать слюной еще до того, как улегся с ней в постель. И так было всегда.

Кухня, как правило, оставалась на потом, неким десертом после совокупления. Довольная, раскрасневшаяся Клава начинала проявлять себя и как отменная хозяйка. Она готовила своему возлюбленному такое количество снеди, будто желала ему смерти от обжорства.

Сейчас все происходило точно так же, как и в прошедшие две недели. Вот только простыня была другой, — зеленая, с красными квадратами.

Юрьев прислушался к биению своего сердца. Оно билось размеренно и ровно, отсчитывая секунды до расставания. Может, дрогнет или застучит с перебоями, тогда можно будет воспринимать это как знак. Однако ничего подобного не произошло.

Простыня была уже расстелена и разглажена нежными женскими ладошками. Оставались последние штрихи в виде взбитой подушки.

— Ты смогла бы поехать со мной?

Клава повернулась. На ее лице застыло недоумение.

— Что-то я тебя не совсем понимаю… Это звучит как предложение выйти замуж.

— Считай, что это так, — серьезно ответил Юрьев. — Так ты поедешь?

— Когда?

— Прямо сейчас.

Женщина заволновалась:

— Ты шутишь?

— Я никогда не был так серьезен, как сейчас.