Чертанов поморщился. У Валентины объявился еще один существенный недостаток — уж слишком много мужчин вертится вокруг нее.

— А как я должен смотреть на тебя после всего того, что произошло со мной? А теперь ответь мне, Павел — действительно твой брат?

Чертанов буквально пожирал Валентину глазами, пытаясь заметить на ее лице хоть какие-то микродвижения. Ровным счетом ничего! Если не считать того, что брови удивленно дрогнули и застыли. Женщина определенно не понимала, о чем ее спрашивают. Или она невероятно лживая, или чиста, как ангел.

— Я уже говорила тебе об этом! А кто же он тогда, по-твоему? Господи, да ты меня все-таки ревнуешь! Неужели ты подумал, что это мой возлюбленный и я решила устроить вам обоим смотрины?!

Взяв Валентину за локоть, Чертанов с силой тряхнул ее:

— Хватит врать!

— Отпусти! — вырвалась Валя. — Ты слишком много себе позволяешь. А если даже это мой бывший дружок, так что с того? Разве он может отказать такой женщине, как я? Тебе нужно было помочь, и я сделала все, что было в моих силах. Ты просто неблагодарный!

Не выдержав, Чертанов крепко взял ее за горло и почувствовал под пальцами судорожное содрогание.

— Послушай… вы меня за лоха, что ли, держите? Несколько человек угрохали, а потом все это на меня решили списать?! — яростно шипел он, чувствуя, как внутри нарастает гнев. Еще какая-то секунда, и ненависть плеснет через край, заполняя окружающее пространство. — Нашли, значит, подходящую кандидатуру! Только вот он я, живой! Не ожидали меня увидеть? Где твои дружки?!

Лицо Валентины выглядело абсолютным воплощением непонимания. В глазах ни намека на страх, пальцами Чертанов чувствовал, как ритмично бьется пульс у нее на шее. Сжать посильнее, и перестанет биться.

— Да пусти же ты! — с неожиданной яростью выкрикнула она. — У тебя вечно что-нибудь происходит. Постарайся не впутывать меня в свои проблемы.

На какую-то секунду Чертановым овладела совершенно запредельная злость, и он вдруг сделал неприятное для себя открытие, что в таком состоянии способен на любые безумства. Вот сейчас согнуть, прижать Валентину одной рукой к стене, а другой задрать юбку на самую спину. Подобное положение очень способствует разговорчивости. И в этот момент он отчетливо разглядел в глазах девушки тревогу. Это еще не страх, а только ожидание неприятностей — дескать, что еще такого дурного можно ожидать от такого ненормального!

Вот он, психологический порог, еще пара затрещин, и из нее посыплются признания. Чертанов уже поднял руку, чтобы осуществить задуманное, но Валентина инстинктивно дернулась и закрыла глаза, ожидая удара. Губы ее были упрямо сжаты.

— Ты здесь точно ни при чем? — спросил Чертанов, расслабляясь.

Валентина не сразу открыла глаза. Сначала разжались губы, отчего лицо приобрело прежнюю безмятежную выразительность, а потом зрачки вспыхнули злобными огоньками, и она ответила с отчаянием:

— Да за кого ты меня принимаешь?! Ты мне можешь, наконец, объяснить, что случилось? С тобой все в порядке?

Чертанов натянуто улыбнулся:

— Да… Что-то мне сегодня не по себе. Знаешь… накатило! А где твой брат?

— А что ему здесь делать? — удивленно пожала плечами Валя. — Он нашел тебе работу и уехал.

— Ну, да, конечно…

— Так это правда, то, о чем ты говорил?

— О чем?

— Ну о трупах?

— Правда, — негромко ответил Михаил.

— Просто ужас какой-то! — всплеснула Валентина руками. — Пойдем ко мне, расскажешь, что там у вас стряслось.

— В следующий раз, — заупрямился Чертанов.

— Ты обещаешь?

— Да, — после некоторых колебаний кивнул Михаил. — Я тебе позвоню.

— Ты не хочешь поцеловать меня?

Михаил чмокнул Валентину в лоб; женщина, похоже, обрела прежнее состояние.

— Я тебе позвоню, — изобразил Чертанов подобие улыбки. — Пока!

— А знаешь, ты меня напугал, — сказала вслед удаляющему Чертанову Валя.

Михаил хотел что-то ответить в свое оправдание, но девушка, резко развернувшись, быстро скрылась в подъезде.

Маленькая стрелка неохотно перевалила за полночь. Время темное. Прохожих мало, а те немногие, что появляются в этот неурочный час на улице, поглядывают друг на друга с недоверием и откровенной опаской.

Навстречу Чертанову двигались два парня, и они ему очень не понравились. Разговаривают громко, активно размахивают руками, видно, что парни сильно навеселе. По собственному опыту Чертанов знал, что в таком состоянии человеку сам черт не брат! Разумная осторожность подсказывала ему перейти на другую сторону улицы, но какой-то бесенок, что затаился у него под ложечкой, небольшими порциями впрыскивал в кровь адреналин и подталкивал к действиям.