Итак, день 25 июля 1943 года должен был стать решающим днем борьбы за Орловский плацдарм, но он не стал таковым. 

На Орловском направлении 25 июля, в воскресенье, войска левого крыла Брянского фронта начали наступление с форсирования рек Ока и Оптуха. Крупные силы немецких дивизий оказывали упорное сопротивление, переходя на некоторых участках в контратаки. Наступление на Орел армий генералов Горбатова, Колпакчи и Рыбалко было остановлено. Решающий штурм областного центра был отложен на неопределенное время. Прикрывая шоссе Орел — Болхов, по высотам западного берега Оки держали оборону части 26-й, 112-й, 34-й пехотных, 20-й моторизованной и 8-й танковой дивизий. Далее на восток и юго-восток, по берегу реки Оптуха оборонялись части 56-й пехотной, 2-й и 12-й танковых дивизий противника. Они же прикрывали Орел с севера от удара войсками нашей 3-й армии. 

На Карачевском и Хотынецком направлениях противник силами 296,134, 183, 211,95, 707, 253-й пехотных дивизий, 5-й танковой, моторизованной дивизии «Великая Германия», сдерживая наше наступление, сумел оттеснить войска Багра-мяна от железной дороги на перегоне Хотынец — Карачев, а затем создал прочный рубеж обороны по реке Вытебеть. 

На Болховском направлении мощные подвижные силы противника в составе 9-й танковой, 10-й моторизованной, 20-й, 18-й танковых и 25-й моторизованной дивизий, ведя активные оборонительные бои, сумели закрепиться на рубеже Волобуево — Высокая — Корентяево — Лучки — северо-западная окраина Болхова. Создав на этом рубеже прочную и глубокую оборону, усиленную вкопанными в землю танками, немцы оказывали упорное сопротивление, прикрывая левый фланг и тыл болховской группировки. Далее на восток и юго-восток, прикрывая шоссе Орел — Болхов, оборонялись части 26,112, 34-й пехотных, 20-й моторизованной, 56-й пехотной, 2-й и 12-й танковых дивизий противника. Они же прикрывали Орел с севера от удара войск нашей 3-й армии. 

На Кромском направлении противник предпринял ряд мощных контратак и соединениями XXXXVII и XXXXVI танковых корпусов, усиленных подвижными гренадерскими и бронетанковыми частями, остановил продвижение сил 13-й и 2-й танковой армий, а также вынудил части 3-й танковой армии Рыбалко отойти на правый берег реки Малая Рыбница. Движение войск Центрального фронта на север — к Хотынцу — застопорилось. 

В наступательных действиях войск Красной Армии на Орловском направлении наступил кризис. 

А теперь попытаемся ответить на вопрос: что было его причиной? Почему войска Центрального фронта, так же как Брянского и Западного фронтов, не взломали на всю глубину оборону немецких войск на участках фронта Орловской дуги, предназначенных для прорыва: не окружили и не уничтожили немецкую группировку не только на пятый день с начала Орловской наступательной операции, как это было предусмотрено планом, но и на 15-й день, а дали ей возможность почти в полном составе к середине августа 1943 года отойти на запад, на заранее подготовленный рубеж обороны — рубеж «Хаген». 

Советское командование при планировании наступательной операции «Кутузов», и в том числе при постановке задач войскам Западного и Центрального фронтов (им ставилась задача: прорвать фронт на своих участках, затем, двигаясь навстречу друг другу, соединиться в районе Хотынца и тем самым «замкнуть в клещи» войска Моделя), допустило три грубых просчета. О двух из них Рокоссовский упоминает в своих мемуарах: 

1. «Мне кажется, что Ставкой не было учтено и то обстоятельство, что на Орловском плацдарме неприятельские войска (2-я танковая и 9-я армии) находились свыше года, что позволило им создать прочную, глубоко эшелонированную оборону». 

2. «Кроме того, к началу нашего наступления орловская группировка противника значительно усилилась». 

3. Ошибка, о которой предпочитает умалчивать советское военное руководство, в том числе и Рокоссовский, заключалась в абсолютном игнорировании того факта, что 9-й армией (а с 14 июля 1943 г. и всеми войсками орловской группировки противника) командовал генерал-полковник Вальтер Модель — военный специалист высочайшего класса, прозванный в военных кругах «львом обороны». Имея непререкаемый авторитет у Гитлера, он мог иметь у себя столько войск, сколько считал нужным, в соответствии с обстановкой, сложившейся на его участке фронта. Именно поэтому в июле 1943 года снимались дивизии с белгородского, смоленского участков фронта и перебрасывались на Орловский плацдарм. Целесообразность такого оперативного маневрирования войсками вермахта в это время определялась не Гитлером, а Моделем. 

Были и другие негативные факторы, которые сказывались на темпах наступления наших войск. 

Способ боевых действий, выбранный советским командованием на этом участке фронта, заключался в нанесении противнику фронтального удара. Учитывая многочисленные исторические примеры, можно утверждать, что ничем не может быть оправдано нанесение лобового удара по противнику, прочно удерживающему свои позиции. 

Субъективная ошибка Рокоссовского заключалась в том, что он не настоял на переработке плана операции «Кутузов» хотя бы для своего фронта. Вероятно, он, как и все представители высшего командного состава, был уверен в успехе своих войск на своем участке фронта, так же как и все советское командование — в успехе операции «Кутузов» — за 4 дня «окружить орловскую группировку противника, рассечь ее на части и уничтожить». 

Об этой упущенной возможности упомянул Рокоссовский: «…было бы проще и вернее наносить два основных сильных удара на Брянск (один — с севера, второй — с юга). Вместе с тем необходимо было предоставить возможность войскам Западного и Центрального фронтов произвести соответствующую перегруппировку»{68}. 

В своих мемуарах Константин Константинович Рокоссовский также заметил, что в этой операции, как и во всех остальных, составляющих в целом Орловскую стратегическую наступательную операцию, «Ставка допустила ненужную поспешность, которая не вызывалась сложившейся на этом участке обстановкой <…> Поэтому войска на решающих направлениях не сумели подготовиться в такой короткий срок к успешному выполнению поставленных задач и операция приняла затяжной характер. Происходило выталкивание противника из Орловского выступа, а не его разгром»{69}.