Нос лихтера ткнулся в раздвижные двери, из него гурьбой высыпали молодые женщины, оглядывая все вокруг с удивлением и подозрительностью, покачиваясь и приплясывая под ударами ветра. В отличие от тех, первых, чьи контракты завершились, эти были нервно возбуждены, они почти не скрывали страха, не выказывали повиновения. Они подозрительно озирались – хотели поскорее узнать, что это за мужчины, в наложницы которым они предназначаются. Беран глядел на эту картину в изумлении.

Командир дежурного отряда отдал отрывистый приказ, группа новоприбывших потянулась через все здание космопорта к столу регистрации. Беран подходил все ближе, боком протискиваясь к одной из девушек. Она взглянула на него глазами цвета моря, чуть зеленоватыми, но вдруг отшатнулась. Беран шагнул к ней – и остолбенел. Эти женщины изумили его. Было в их облике что-то смутно знакомое, словно ветер принес аромат – приятный, но забытый, из давнего прошлого. Он услыхал их речь. Этот язык он слишком хорошо знал.

Беран остановился рядом с девушкой. Она оглядела его враждебно.

– Ты – паонитка? – воскликнул Беран, пораженный. – Что делают паонитские женщины здесь, на Брейкнессе?

– То же, что и все прочие…

– Но такого никогда раньше не было!

– Ты слишком мало знаешь о Пао, – с горечью сказала она.

– Нет, нет, я – паонит!

– Тогда ты должен знать, что произошло там, на твоей родине.

Беран покачал головой:

– Я не был на Пао со времени гибели Панарха Аэлло.

Она говорила приглушенным голосом, озираясь вокруг:

– Тебе повезло, потому что дела плохи. Бустамонте – сумасшедший.

– Он отправляет женщин на Брейкнесс? Продает? – спросил Беран хрипло.

– Шесть сотен в месяц – из тех, кто выселен из родных мест или осиротел во время беспорядков.

Голос Берана отказывался служить ему. Он все никак не мог заговорить, но когда, наконец, заикаясь, вымолвил первые слова, шеренга женщин тронулась с места.

– Подожди! – крикнул Беран, быстро шагая рядом. – Что за беспорядки ты имеешь в виду?

– Я не могу мешкать, – с горечью сказала девушка. – Заключен контракт. Я продана. Я – вещь.

– Куда ты идешь? К какому лорду?

– Я передана в распоряжение Лорда Палафокса.

– Как тебя зовут? – настаивал Беран. – Скажи, как твое имя?

Смущенная, она не отвечала ничего. Еще два шага – и она исчезнет, слившись с безликой толпой.

– Как твое имя?

– Гитан Нецко, – бросила она через плечо и исчезла в дверях.

Беран медленно побрел прочь из космопорта – маленькая фигурка терялась в огромном склоне горы, он спотыкался, наклонялся вперед, преодолевая сопротивление ветра. Миновав несколько домов, он вошел в резиденцию Палафокса.

Перед дверью он слегка замешкался – перед его мысленным взором как живая встала высокая фигура обитателя этого дома. Он собрал все душевные силы и постучал по специальному щиту при входе. Дверь открылась, и он вошел.

В этот час Палафокс обычно бывал в нижних этажах. Беран спустился по знакомым ступеням, прошел памятные ему комнаты со стенами из полированного камня и драгоценной твердой древесины. В свое время дом показался ему унылым и мрачным – и лишь теперь он оценил его своеобразную утонченную прелесть, которая словно делала эту постройку неотъемлемой частью ландшафта.

Как он и ожидал, Палафокс сидел в своем кабинете, и, уже предупрежденный сигналом одного из множества своих «органов», ожидал Берана.

Беран медленно шагнул вперед, глядя прямо в неприветливое лицо, на котором застыло вопросительное выражение, немедленно заговорил о деле – хитрить с Палафоксом не имело никакого смысла.

– Я был сегодня в космопорту. Я видел паонитских женщин, которые находятся здесь по принуждению. Они говорят о беспорядках. Что произошло на Пао?

Палафокс с минуту молча изучал Берана, затем кивнул с выражением удовлетворения.

– Я вижу, ты достаточно вырос, чтобы часто посещать космопорт. Нашел ли ты какую-нибудь женщину себе по вкусу?

Беран прикусил губу:

– Меня волнует ситуация на Пао. Что там происходит? Никогда я не видел своих соплеменников настолько униженными…

Палафокс изобразил изумление:

– Но служить на благо Брейкнесса – никак не значит унизиться!

Беран, чувствуя, что одно очко в этой схватке он выиграл, продолжал с жаром:

– Ведь вы не ответили на мой вопрос!

– Да, это правда. – Палафокс придвинул стул. – Сядь. Я расскажу тебе, что происходит на Пао на самом деле.

Беран робко присел. Палафокс глядел на него, полузакрыв глаза.

– То, что рассказали тебе о бедах и беспорядках – лишь полуправда. Нечто в этом роде, конечно, имеет место – это досадно, но неизбежно.

Беран был озадачен:

– Засуха? Эпидемия? Голод?

– Нет. Ничего подобного. Лишь изменения в социальной структуре общества. Бустамонте отважился на принципиально новое, требующее изрядного мужества, предприятие. Ты помнишь вторжение вояк Батмарша?