— Возлюбленный господин мой,— произнесла она,— решительно против я представлений твоих об этикете да учтивости! Когда кознями коварными да речами льстивыми склонил ты меня сочетаться брачными узами, божился и клялся ты, что жизнь моя ни более ни менее как истинным раем будет!

Он ловко обнял ее и поцеловал, прежде чем она сумела увернуться.

— Жить с тобой — и так что жить в раю. Но вечеринки на лужайках! Приюты для бездомных пуделей, пять долларов!

Бельфеба рассмеялась.

— Моррисоны — народ чинный. Подадут лимонад и крошечные бутерброды. А после, наперед я знаю, сядем мы шарады разгадывать. Это тебе не мавры свирепые — никаких погонь да потасовок не предвидится!

Ши взял ее за плечи и пристально вгляделся в наивно распахнутые глаза. За всей этой святой простотой явственно таилось лукавство.

— Если бы я не знал тебя получше, детка, то подумал бы, будто ты пытаешься склонить меня как-нибудь от всего этого отвертеться — но так, чтобы решение исходило от меня. Чисто по-жен-ски!

— Дражайший повелитель мой! Всего лишь покорная я жена, что с восторгом воле супруга своего следует!

— ...Когда эта воля полностью совпадает с твоей. Хорошо. Огайо тебя достал. Но не хочешь же ты вернуться в эту консервную банку, Каренский замок, и опять якшаться со всей тамошней шайкой? Тем более что мы до сих пор не знаем, кто же выиграл ту магическую дуэль — Атлант или Астольф.

— И верно, не хочу. Но послушай-ка, сэр, давай вместе над всем этим поразмыслим.— Она проследовала в гостиную и села.— По правде говоря, хоть и вернулись мы совсем недавно, и хоть в Огайо твоем и впрямь мир и добрый порядок царят, по-моему, не совсем обдуманно пообещали мы друг другу не шататься более по мирам удаленным!

— Ты хочешь сказать, что миром и добрым порядком ты уже сыта по горло? — ответил Ши.— Хотя вряд ли могу тебя в этом упрекнуть. Я и сам такой. Док Чалмерс постоянно твердил, что мне следовало бы пойти в политики или солдаты удачи, а не в психологи, и черт меня побери, если...

— Клоню я не только к этому,— сказала она.— Есть ли у тебя какие-либо вести от друзей твоих, что недавно были с нами?

— Сегодня еще не проверял, но вчера, по крайней мере, никого из них еще дома не было.

Вид у нее был встревоженный. Во время их вторжения в континуум эпической поэмы Лудовико Ариосто «Неистовый Роланд» они оставили разбросанными по разным мирам ни много ни мало четверых — причем не только коллег, но и ни в чем не повинных случайных попутчиков.

— С нашего возвращения ровно неделя минула!

— Да,— сказал Ши.— Дока Чалмерса и Вацлава Полячека лично я не стал бы винить, что они остались в мире «Неистового Роланда»,— думаю, они там очень неплохо проводят время. Но Уолтер Байярд с полицейским Питом, насколько мне известно, застряли в Занаду Колриджа, и тут-то я как раз далеко не уверен, что они так уж хорошо проводят время. Док собирался отправить их назад, но либо не сумел, либо просто забыл.

— Ужель их не станут искать, если они так и не явятся? Ты же мне сам рассказывал, как на тебя насела полиция, когда угодила я в замок Каренский! — заметила Бельфеба.

— Станут. Тем более что один из них и сам полицейский. В этих краях мира и доброго порядка на какого-то там профессора всем начхать, но из-за полицейского обязательно поднимут бучу.

Она опустила взгляд и провела рукой по краю дивана.

— Я так боюсь... Гарольд.

— В чем дело, детка?

— Есть у нас, жителей лесных, такое чутье, кое вам, городским, недоступно. Когда вышла я сегодня из дому, кто-то постоянно за мною следовал — то там, то тут, да так ловко, что не сумела я вызнать, ни кто это был, ни кою цель преследовал.

Ши вскочил.

— Вот сволочи! Да я их...

— Нет, Гарольд! Не теряй головы. Почему бы тебе попросту не отправиться к ним и всю правду не поведать?

— Они наверняка поверят мне не больше, чем в прошлый раз. А если вдруг и поверят, то как бы народ в массовом порядке не повалил в иные пространственно-временные континуумы. Нет уж, спасибо! Даже док Чалмерс до сих пор не выработал всех правил и закономерностей перемещения, и все это столь же опасно, как если бы атомные бомбы продавались в любом супермаркете.

Бельфеба подперла рукой подбородок.

— О да. И впрямь я припоминаю, как покинули мы без возврата родное мое Царство Фей, невзирая на логику твою формальную, коя все представления наши о мире реальном, разумом данные, подменяет столь ловко. И все ж обстановка нынешняя тоже мало меня прельщает.

(Тут она ссылалась на последнее отчаянное заклятие Ши во время его конфликта с чародеем Долоном. Долону пришел конец, но Ши выработал такой магический потенциал, что его немедленно выбросило обратно в собственный мир, а Бельфебу утащило следом.)