— А кто остальные трое насильников? — спросил он.

Сабуров прищелкнул языком.

— Тут неувязочка, начальник, — нарочито развязным тоном начал он, но, заметив строгий взгляд Перегудова, мгновенно сменил интонации: — Неизвестно, Виктор Алексеевич. В заявлении у Саранцева, копию которого он себе все же оставил, после того как Валентина забрала оригинал, значатся еще только два имени. Тимур и Павел. Четвертый, со слов все той же Валентины, обозначен в заявлении как парень с огненно-рыжей шевелюрой. То есть вообще без имени. Большего она сообщить не смогла. Но будем искать, выяснять…

— Да… — Перегудов обхватил голову руками. — Будем искать. И ты действительно молодец, Володя. Такое откопать! И так оперативно. Просто отлично сработал.

— Стараемся, Виктор Алексеевич. Так вы будете говорить со старшим лейтенантом Саранцевым? Я ведь только поверхностно с ним пообщался. Без выяснения подробностей, так сказать…

— Сейчас.

Перегудов приводил мысли в порядок. Перед ним на столе лежала в распечатанном виде вся та информация, которую на него только что столь эмоционально вылил стажер, и следователь еще раз пробежался глазами по строчкам. От начала и до конца. Неужели так повезло? Но если это Елизаров, то почему он так бездарно прокололся? Ни одной зацепки следствию не оставил при убийстве Лерайского и Кулемина, а тут… Ведь наверняка знал, что они легко смогут сопоставить все эти убийства, все ведь на поверхности… Знал и все равно пошел на риск!

Виктор Алексеевич постучал пальцами по столешнице. Мотивы налицо, подозреваемый есть. Но доказательства… Их по-прежнему у Перегудова не было ни одного.

Сабуров стоял у стола следователя, вытянувшись в струнку, и ждал дальнейших распоряжений. Нельзя было не заметить, что его буквально распирает от гордости.

— Дай-ка мне телефон, Володя, — попросил Перегудов.

Тот мигом исполнил требование сыщика.

— Саранцеву? — на всякий случай поинтересовался он.

Перегудов кивнул:

— Саранцеву.

— Будьте добры, мне кожаные перчатки, пожалуйста, — обратился Елизаров к продавцу.

— Проходите, сейчас мы вам подберем. А вам какие именно нужны? — любезно поинтересовалась девушка.

— В каком смысле? — Владислав с недоумением посмотрел на нее.

Елизаров зашел в первый попавшийся ему по пути универмаг и прошел в отдел кожгалантереи. Еще утром, надев плащ и проверив содержимое карманов, Владислав понял, что его старые перчатки окончательно пришли в негодность. Кожа была пропитана кровью, а шов между большим и указательным пальцами расползся.

Елизаров аккуратно завернул перчатки в старую газету, а позже, выйдя из дома, сжег сверток перед мусорными баками соседнего двора. Собираясь выходить из дома, он тщательно побрился, стараясь не встречаться глазами в зеркале с собственным отражением.

— Ну, вы к какой одежде подбираете? — продавщица повлекла потенциального клиента в глубь магазинчика, где под стеклянными витринами у нее лежали перчатки. — Мужчины, как правило, придают так мало значения этой части туалета. Вот, к примеру, обувь у вас черная, значит, и перчатки надо черные. А вот сумка — коричневая. Какие же больше вам подойдут? — она смерила Елизарова оценивающим взглядом.

— Давайте черные, — небрежно оборвал девушку покупатель.

— Может быть, замшевые лучше? У нас как раз осталась одна пара. Замша смотрится гораздо богаче, и вот на тех перчатках почти такая же оторочка, как у вас на ботинках.

— Спасибо, мне лучше кожаные…

— Как скажете. Хотя, мне кажется, замша вам бы больше подошла. Если вы все же хотите кожу, я предлагаю начать с модели из коллекции нового сезона.

Девушка подошла к витрине и стала поочередно брать пары перчаток, отгибать манжету, рассматривая на этикетке размер.

— Так… Ну что, давайте попробуем сначала эти. Немецкие перчатки. Очень качественные. Будете долго носить. А какой у вас размер? Здесь есть восьмой, десятый, двенадцатый…

— Двенадцатый, — ответил Елизаров, не задумываясь.

— Ну, что вы говорите! Двенадцатый — это уже огромная лопатообразная ладонь, а у вас тонкая рука. Надо примерить вот эти.

Продавщица вынула из витрины черные с оторочкой перчатки и протянула одну из них клиенту.

— Заверните, пожалуйста, — сказал Елизаров, не глядя на товар.

Девушка с недоумением посмотрела на покупателя, но Владислав уже высматривал что-то в коридоре. Продавщица пожала плечами, достала из шкафчика под витриной фирменную коробку и стала упаковывать товар.

— Хорошо, — поспешно согласилась она. И стараясь вновь привлечь внимание клиента к происходящему в магазине, окликнула его: — Извините, я вот вам упаковала перчатки. Пройдемте к кассовому аппарату.

Когда Елизаров достал деньги, чтобы расплатиться, продавщица вновь переспросила: