Перегудов вынул из внутреннего кармана пиджака собственную ручку, взял верхний из пачки лист и крупными буквами написал в середине: «Заявление».

С двенадцатого этажа, где располагался кабинет прокурора, был хорошо виден вечерний город. Перегудов окинул взглядом комнату. Бежевые, приглушенного оттенка, в тон цвету обоев, воздушные занавеси на окнах, белоснежные жалюзи собраны в рулон под потолком, глянцевый с зеркальной поверхностью стол в форме буквы Т, кожаное прокурорское кресло. Портрет президента над креслом, за спиной сидящего…

Перегудов подошел к столу прокурора и положил на него лист бумаги. В середине листа было написано всего три строчки:

«Прошу уволить меня по собственному желанию.

Перегудов».

Следователь, не глядя, развернулся и решительно зашагал к выходу. В предбаннике он бросил мимолетный взгляд на секретаршу Шарабанова, попрощался с ней и вышел в коридор. Вера попыталась что-то сказать ему вслед, но он уже не слышал ее тихого голоса.

Следователь заглянул на минуту в свой кабинет, взял из ящика стола личные вещи и покинул здание прокуратуры.

В служебной «Волге» его дожидался Сабуров. Сыщик открыл дверцу и сел на свое место.

— Дождался все-таки? — бросил он, устраиваясь на сиденье.

Стажер промолчал. Водитель время от времени поглядывал в зеркало заднего вида на лицо Сабурова. Взглянуть на следователя он не решался.

— У тебя сигареты есть, Володя? — негромко спросил сыщик, глядя на улицу через запотевшее стекло автомобиля.

— Есть, конечно… Держите, — Владимир неуверенно протянул начальнику пачку нераспечатанного «Бонда».

Перегудов взял коробку, сорвал с нее целлофан и молча достал одну сигарету.

— Вы же бросили, Виктор Алексеевич, — раздался в тишине голос стажера.

Перегудов молча, не поворачиваясь, передал ему через плечо пачку и вжал в панель кнопку прикуривателя.

Прошло несколько секунд, и кнопка с щелчком вернулась на свое место. Перегудов медлил. Сигарета в руках следователя изрядно помялась. Табак осыпался на брюки, бумага стала влажной от пота.

Сабуров и водитель напряженно наблюдали за сыщиком.

— Заводи, — жестко сказал Перегудов. — Поедем к Елизарову. Дело в любом случае нужно закончить.

Водитель повернул в замке зажигания ключ. Мотор «Волги» послушно затарахтел. Открыв окно, Перегудов выбросил в него измятую сигарету и поднял стекло.

Такси остановилось у дома, и Елизаров вышел. Немного постоял под разгулявшимся дождем, нисколько не обращая внимания на то, что из одежды на нем только легкая рубашка. Холодные капли заползали под воротник и ручьем стекали вниз по спине. Владислав закурил, прикрывая сигарету ладонью. Несколько раз глубоко затянулся и выпустил дым через ноздри. Нет, напрасно он волновался, что последние события в корне изменят его внутренние ощущения. В зверя он не превратился. И запах крови его не будоражил. Он сделал лишь то, что должен был сделать. И теперь, когда последняя жертва понесла наказание, Елизаров почувствовал, как в него вселяется чувство покоя. Но что он теперь будет делать дальше? Человек без прошлого и без будущего… Вернуться назад к себе, прежнему?.. Нет, невозможно. Он сам себя не примет таким.

Рубашка промокла насквозь, когда Елизаров бросил окурок в лужу и направился к подъезду. Дверь в квартиру открыл собственным ключом, но Марина встретила его в прихожей.

— Влад! Боже мой! Где ты был? И почему ты раздетый? Ты же весь промок, — она быстро ощупала его. — Ты простудишься, Влад. Пойдем, я налью тебе чаю. Горячего.

— Я не хочу.

Он нежно обнял жену. Впервые с того момента, как они узнали о гибели Сергея. Впервые так ласково и так искренне. Ему было приятно, что она побеспокоилась о его здоровье. И запах от ее волос исходил очень приятный.

— Так где ты был? — Марина вскинула подбородок. — Тебе звонили, Влад. Неоднократно. Последний раз минут пять назад. Из прокуратуры.

— Кто? — безучастно поинтересовался он.

— Следователь, который приходил к нам в прошлый раз и разговаривал с Валей. Этот… Перегудов.

— Ясно. Чего он хотел?

— Тебя спрашивал. И он вроде… Вроде как собирался подъехать. Что происходит, Влад? Объясни мне. Ты что-то сделал? Что-то плохое? Да, Влад?

В прихожей было сумрачно, но Елизаров скорее чувствовал, чем видел, какое беспокойство плещется у Марины в глазах. Он улыбнулся. Натянуто и неестественно.

— Нет. Ничего плохого я не делал. Валя у себя?

Марина Сергеевна кивнула.

— Спит?

— По-моему, еще нет.

Елизаров еще раз обнял жену, поцеловал ее в щеку и, скинув ботинки, прошел по коридору. Постучался в комнату дочери.

— Да, — откликнулась Валентина.

Елизаров вошел. Дочь сидела перед включенным компьютером, играя в ту самую игру, которую позаимствовала у него. «Мститель». Владислав почувствовал легкий приступ тошноты, но уже в следующую секунду совладал с собой.